Эффект Грэхема
Шрифт:
— Срань господня, ты даже не представляешь, как хорошо ты сейчас выглядишь. — Он стонет и тянется к молнии.
— Позволь мне. — И затем я опускаюсь на колени, протягивая к нему руки. Я так сильно хотела прикоснуться к нему в душе на днях, а он мне не позволил. Теперь он в моей власти.
Я расстегиваю молнию на штанах, просовываю пальцы под пояс, а затем стягиваю джинсы и боксеры с его бедер. Секунду спустя его внушительный член подпрыгивает и устремляется к пупку. Я видела его очертания в душе, но теперь
— Не могу поверить, что ты просто разгуливаешь с этой штукой в штанах, — говорю я, чувствуя легкое головокружение. В хорошем смысле. Он намного больше, чем я привыкла, но я не могу дождаться, когда почувствую его внутри себя.
Он улыбается мне.
— Это миленько с твоей стороны.
— О, ты использовал слово миленько в предложении.
Я начинаю поглаживать его, вызывая вспышку тепла в его глазах.
— Я думаю, может быть, тебе нужно найти лучшее применение для своего умного рта, — предлагает он.
— Действительно. Потому что мне нравится использовать его, чтобы подшучвать над тобой.
— Тебе могло бы больше понравиться отсасывать у меня.
Мой пульс учащается.
— Знаешь, наверное, ты никогда не был таким разговорчивым.
— Да. Эта часть проста, — говорит он, пожимая плечами.
— Какая часть?
— Говорить, как я хочу заставить тебя почувствовать себя хорошо. Говорить, как хорошо ты заставляешь чувствовать меня. Это тот вид разговоров, в которых я прилично разбираюсь.
— Тогда, я думаю, нам нужно делать это намного чаще, — тихо говорю я. — Если я захочу поддержать твой разговор.
Я соскальзываю с кровати на пол. Я беру его в рот, наполняясь его первым настоящим вкусом. Мне нравится. И мне нравятся звуки, которые он издает. Каждый звук — музыка для моих ушей. Иногда он ругается. Шипит. Стонет. В какой-то момент он назвал меня хорошей девочкой. И это оказалось моим фетишем, о котором я даже не подозревала.
Я смотрю на него снизу вверх и глубоко всасываю.
Он смотрит в ответ и говорит:
— Я хочу тебя трахнуть. Ты позволишь мне трахнуть тебя, Джиджи?
Я хнычу в ответ. Моя киска снова пульсирует. Набухшая и нуждающаяся.
— Пожалуйста.
Он поднимает меня с ног и ведет обратно на кровать. Его тело теплое, сильное, когда он осторожно опускается на меня. Его губы находят меня в поцелуе, и я чувствую, как он тянется к верхнему ящику тумбочки. Затем он останавливается.
— О черт. Я не знаю, есть ли у меня презервативы. — Он задумчиво смотрит на меня. — Могу я взять один из твоей коробки, в которой пятьсот штук?
— Отвали. — Я начинаю смеяться.
Он ухмыляется.
— У тебя действительно нет презерватива?
— Есть. Просто хотел сделать акцент на твоих массовых закупках презервативов.
— Я
Он заставляет меня замолчать поцелуем. Затем хватает презерватив. Из упаковки нормального размера. Он надевает его и направляется между моих ног, и я ахаю, когда его кончик касается моего отверстия.
— Ты в порядке? — грубо спрашивает он.
— Ага, просто давно этим не занималась.
— Я буду нежен, — говорит он тоном, в котором нет ничего нежного. Его голос — чистый гравий. А его тело — это чистая сила, но он остается верен своему слову. Он входит в меня так нежно, что я начинаю потеть от предвкушения.
— Господи, — выдыхает он. — Да. Ты ощущаешься потрясающе.
Очень медленно он продвигается все глубже. Сантиметр за сантиметром, пока полностью не погружается внутрь меня. Его размеры устрашают. Не думаю, что я когда-либо чувствовала себя такой наполненной. Я чувствую его контроль, осторожность, с которой он входит на всю длину, стараясь не причинить мне боль. Я чувствую, как дрожат его плечи.
Я провожу ногтями по его жилистой плоти.
— Я почти уверена, что мне пообещали лучший трах в моей жизни, — напоминаю я ему, и он давится смехом.
Затем его губы оказываются у моего уха, когда он шепчет:
— Все, что пожелаешь, Жизель.
Он начинает медленно. Растянутый темп — настоящая пытка. Скользит внутрь и наружу, в то время как мои внутренние мышцы сокращаются, пытаясь поймать его в ловушку внутри.
— Жадная, — снова шепчет он.
— Очень жадная, — бормочу я, затем издаю стон, когда он снова входит в меня.
Это тот вид секса, от которого перехватывает дыхание в мучительном ожидании, потому что темп мучительный.
— Ты можешь кончить только от этого? — Его бедра двигаются. Рот занят. Губы исследуют мою шею. Зубы впиваются в мое плечо, пока он обхватывает мою грудь, разминая, играя с напрягшимся соском.
— Наверное, нет, — признаю я. — Мне нужно прикоснуться к клитору.
— Да, сделай это. Дай мне посмотреть.
Он меняет позу, поднимаясь на колени. И хотя мне не хватает тепла его груди на своей, нет ничего горячее, чем видеть его внутри меня, когда он смотрит на меня сверху вниз.
— Сделай это, — призывает он. — Покажи мне.
Я кладу руку себе между ног. Медленно провожу подушечками пальцев по набухшему пучку нервов, который, черт возьми, почти готов взорваться.
Его руки обвиваются вокруг передней части моих бедер, когда его бедра сгибаются и отступают. Он смотрит, как он трахает меня. Смотрит, как я прикасаюсь к себе.
— Так ты кончаешь, когда одна?
Я киваю.
— Только клитор? Без пальцев?
— Не всегда.
— Что, если я как-нибудь приду и помогу тебе? Буду трахать тебя своими пальцами, пока ты уделишь время клитору.