Эффект Грэхема
Шрифт:
Смешки эхом разносятся по комнате.
Он щелкает кнопкой мыши на ноутбуке, и появляется слайд с заголовком.
ЗАВИСИМОСТЬ ОТ ПОРНОГРАФИИ И ТЫ
Кто-то громко кричит.
— Что это за хуйня? — Спрашивает Трэгер.
— Я не вчера родился, — начинает Дженсен. — Секс — это вещь. Порно — это вещь. Это доступно на каждом телефоне. Я понимаю. Не могу сказать, что считаю это полезным, потому что, знаете, найдите настоящую женщину. Или мужчину, — бросает он. — Или и то, и другое. Какие бы ни были вкусы.
— Намеренный каламбур, — говорит кто-то.
— Каламбур не намеренный. Я ими не пользуюсь. Подводя итог — в своей спальне? Отлично, мне насрать. Но просмотр порнографии на территории университета, включая библиотеки, — это не то, что одобряет факультет.
— Чувак, он говорит о тебе, — выпаливает Рэнд, поворачивая голову к Шейну. Затем он начинает хохотать до упаду, и по какой-то причине тренер его не прерывает.
Рэнд бьется в истерике, скрючившись на стуле, широкие плечи вздрагивают.
Даже я не могу с этим бороться. Я прячу свой смех за кулаком.
Шейн смеряет меня убийственным взглядом.
Я сжимаю губы. Хотя вместе с юмором чувствую искру вины. Мы оба знаем, что это моя вина. Слух о его подвигах с библиотечным порно распространился везде. А он просто прикрывал меня и Джиджи.
— Я тебя, блядь, убью, — зловеще шепчет он.
— С учетом сказанного был поднят вопрос о том, что если кто-то делает это на территории университета, он может не обладать надлежащим контролем импульсов, и, возможно, здесь может быть более глубокая проблема, поэтому, и я не собираюсь называть здесь имена — Линдли, — многозначительно говорит он.
Зал взрывается смехом.
Тренер поднимает руку и смотрит на Шейна.
— Будь внимателен, сынок. Кто-то нашел время, чтобы создать для тебя этоу презентацию, так что давай не будем невнимательными мудаками.
Он делает знак врачу команды, и тот выходит вперед.
— Доброе утро, ребята. Давайте поговорим о дофамине, хорошо? — начинает доктор Парминдер своим отрывистым, деловитым голосом. — Взгляните на этот первый слайд. Дофамин — это нейромедиатор, действующий как химический посредник между нейронами в головном мозге. Это также часть вашей внутренней системы вознаграждения, означающей, что когда вы делаете что-то, что заставляет вас чувствовать себя хорошо, высвобождается дофамин.
Шейн опускает голову на обе руки. Я изо всех сил стараюсь не протянуть руку и не похлопать его по плечу. Я предвижу удар кулаком в лицо, если попытаюсь это сделать.
Доктор Парминдер продолжает.
— И когда вы мастурбируете, вы чувствуете себя хорошо.
Патрик Армстронг разражается смехом.
Мы ни за что не справимся со всем этим без того, чтобы хотя бы один человек не описался в штаны.
Позже той ночью Джиджи лежит в моей постели, и я пересказываю события дня, который начался весело,
— Не могу поверить, что Дженсен сделал это. — Щека Джиджи прижимается к моей груди, она трясется от тихого смеха. — Шейн был зол?
— В ярости. Ты бы видела сообщение, которое он мне потом прислал. — Я хватаю свой телефон с тумбочки, потому что это сообщение нужно зачитывать дословно.
Свернувшись калачиком рядом со мной, Джиджи наблюдает, как я открываю мессенджер.
Она внезапно напрягается, как будто кто-то ткнул ее палкой для скота.
— Что? — спрашиваю я с беспокойством.
— Ничего.
— Жизель. — Она не смотрит на меня, поэтому я приподнимаю ее подбородок, чтобы увидеть лицо. Боль и гнев искажают ее красивые черты. — Что случилось?
После затянувшейся паузы, в течение которой враждебность в ее глазах только усиливается, она, наконец, нажимает на экран и бормочет:
— Если ты не хочешь, чтобы девушка знала, что ты лжешь ей, может быть, не показывай ложь прямо ей в лицо.
О чем, черт возьми, она вообще говорит?
Я смотрю на свой телефон, пытаясь понять, что...
Затем я расхохотался.
— Ты думаешь, это смешно? — огрызается она.
Она пытается сесть, возмущенно отталкивая мои руки, когда я тянусь к ней.
— Это не то, что ты думаешь. Я обещаю.
— Это сообщение довольно очевидно. Либо ты отправил его и тоскуешь по кому-то, кто не является девушкой, с которой ты должен быть эксклюзивен, либо какая-то девушка тоскует по тебе, и сообщение понравилось тебе настолько, что ты сохранил его на своем телефоне, чтобы все могли его увидеть.
— Это мой групповой чат, — прохрипела я. Я не могу перестать смеяться.
— Твой групповой чат. — Ее тон не изменился ни на дюйм. Твердый как камень.
— Групповой чат Иствуда, — уточняю я. — И в нем все парни. И это наше стандартное сообщение перед игрой. — Я нажимаю на диалог и показываю ей. — Видишь?
Она просматривает дюжину одинаковых сообщений.
БЕК:
Я тоскую по тебе
ПОУП:
Я тоскую по тебе
МАЛЬЧИШКА ИЗ КАНЗАСА:
Я тоскую по тебе
НАЗЗИ:
Я тоскую по тебе
Она прекращает листать.
— Я не понимаю.
— Это слишком глупо, чтобы даже объяснять.
— Пожалуйста, постарайся.
— У Патрика — которого мы зовем Мальчишка из Канзаса, — есть эта жалкая привычка влюбляться, узнав цыпочку всего секунд десять. И как только он влюбляется, он устраивает любовную бомбардировку романтическими посланиями и цветами...