Эффект Грэхема
Шрифт:
На деле оба – настоящие задницы, которых мои страдания только веселят.
– Райдер, тебя все устраивает? – Дженсен сверлит меня взглядом. Нет, меня все это совершенно не устраивает.
– Да, конечно, – вру я. – Все отлично.
– Колсон? – спрашивает Дженсен.
Кейс оглядывается на капитана прошлого сезона. Демейн коротко кивает.
– Ну, раз так хочет команда, – сдается Колсон.
– Хорошо, – Дженсен подходит к кафедре, берет блокнот и принимается что-то в нем царапать.
Помоги мне, Господи.
Впрочем, хоть мне и навязали титул, которого я совершенно
– Ладно, теперь, раз все решено, давайте пробежимся еще по некоторым моментам, которые всем надо знать к началу тренировочного лагеря. Первое. Видели, что сейчас случилось в первой группе? Так вот, это, на хрен, неприемлемо. Слышали? – Дженсен пялится прямо на Джордана Трагера и Рэнда Хоули. Потом хмурится, потому что ни один не выказывает ни капли раскаяния. Одно только раздражение. – В этом университете драться не принято, – продолжает он. – В следующий раз ввяжетесь в потасовку на свой страх и риск.
После чего он поворачивается к доске и пишет всего два слова:
Никаких драк
– Второй, очень важный момент, так что, надеюсь, вы внимательно меня слушаете, засранцы. Я не собираюсь фильтровать ради вас свою речь. Если ваша тонкая душевная организация не выдерживает пару крепких словечек, в хоккее вам делать нечего.
Он снова принимается писать.
Идите на хрен
Шейн тихо давится от смеха.
– Третье. Каждый или почти каждый год у какого-нибудь тупицы появляется бредовая идея, что команде нужен питомец. Живой талисман – коза, или свинья, или еще какая богом забытая тварь с фермы. Я подобного больше не потерплю. Даже не начинайте – все просьбы будут отклоняться. В прошлом уже было печальное происшествие, и ни я, ни университет не желаем повторения. Мы двадцать лет жили без питомцев, так тому и быть на веки вечные. Понятно?
Когда никто не отвечает, он рявкает снова:
– Понятно?
– Да, сэр, – хором отвечаем мы.
Он поворачивается к доске.
Никаких питомцев. Никогда.
– Как думаешь, что за печальное происшествие? – шепчет Беккетт, наклонившись к самому моему уху.
Пожимаю плечами. Кто ж его знает.
– Может, это был цыпленок, и они его случайно съели, – принимается гадать Шейн. Бек белеет как полотно. – Жуть какая!
– Ладно, на этом все. – Дженсен хлопает в ладоши. – Первая группа, вы облажались, так что можете идти по домам. Увидимся завтра в девять утра. Вторая группа, встречаемся на льду через пятнадцать минут.
Комната оживает: все встают и начинают пробираться к выходу. Я не успеваю дойти до дверей, как слышу крик Дженсена:
– Райдер!
Оглядываюсь через плечо.
– Сэр?
– Задержись на минутку.
Беспокойно сглотнув, подхожу ближе.
– Что не так, тренер?
Мгновение он молчит, изучает меня. Это здорово нервирует, и стоять не ерзая в этот момент нелегко. Люди редко меня пугают, но в этом мужике есть что-то, и у меня от страха аж ладони потеют. Может, потому что я знаю, что он никогда не хотел меня видеть в этом колледже.
И
– Назначение капитаном не станет проблемой? – спрашивает он наконец.
Я пожимаю плечами.
– Видимо, скоро узнаем.
– Сынок, я не такой ответ хочу услышать. Это не станет проблемой?
– Нет, сэр, – покорно отвечаю я. – Проблем не будет.
– Хорошо. Потому что мне не нужна война внутри команды. Ты должен взять дело в свои руки как лидер, понимаешь?
На секунду выдержка меня покидает.
– Кейсу вы то же самое скажете?
– Нет, потому что ему и говорить ничего не надо.
– А мне надо? Вы же меня даже не знаете.
Черт, да заткнись уже, – мысленно отчитываю я самого себя. Споры с новым тренером ни к чему хорошему не приведут.
– Я знаю, что командное единство не самая сильная твоя сторона. Знаю, что от природы ты не лидер. И мы оба знаем, что бывшие сокомандники выбрали тебя за твои технические навыки, а не за умение руководить, и их решение, скорее всего, приведет к катастрофе. Тем не менее не в моих привычках вмешиваться в дела команды, когда она выбирает капитана, и сейчас я вмешиваться тоже не намерен. Но я слежу за тобой, Райдер. Внимательно слежу.
Отчаянно хочется сжать кулаки, но я усилием воли прижимаю ладони к телу.
– Спасибо за предупреждение. Теперь я могу идти?
Он отрывисто кивает.
Я вылетаю в коридор и только там выдыхаю. До чего хреновая ситуация. Понятия не имею, как все в итоге сложится, но, судя по событиям сегодняшнего утра, ничего хорошего ждать не стоит.
Мне не сразу удается сориентироваться и понять, как выйти из здания. Хоккейный комплекс Брайара больше, чем в Иствуде, и некоторые коридоры напоминают лабиринт. В конце концов я выхожу в холл – похожее на пещеру пространство, где со стропил свисают флаги, а стены украшают вставленные в рамку джерси. Через стеклянную стену у выхода замечаю на улице своих друзей.
– Что ж, веселенькое выдалось утро, – замечает Шейн, едва я успеваю к ним присоединиться.
– Просто супер, – киваю я.
Солнце бьет прямо в глаза, и я торопливо надеваю солнечные очки. Перебираясь на Восточное побережье из Аризоны после старшей школы, я считал, что в сентябре в Новой Англии прохладно. Я не ожидал, что и осенью может долго держаться почти летняя погода.
– Будем надеяться, вторая группа справится лучше нас, – криво ухмыляется Мейсон Хоули. Мейсон – младший брат Рэнда, а большую часть времени – еще и его сторож.
– Сильно в этом сомневаюсь, – откликается Шейн. – Никто с этой хренью не разберется.
Будто в подтверждение его слов с катка выходят несколько парней из команды Брайара, и, едва заметив нас, все они становятся мрачнее тучи. Застывают наверху лестницы и обмениваются настороженными взглядами. Потом Кейс Колсон бормочет что-то Уиллу Ларсену, и вся группа устремляется вперед.
Наши с Колсоном взгляды пересекаются – всего на мгновение, он первым отводит взгляд и марширует мимо нас. Словно не признавая нашего существования, вся группа спускается по главной лестнице и отправляется по своим делам.