Эффект ласточки

Веселова Янина

И все же ей было обидно. Оттого-то и не стала она знакомиться с родственницей. И в комнату к ней не зашла. Не забыла, чью сестру пришлось спасать от смерти. Ограничилась тем, что приставила к болящей двух сиделок да попросила учителя приглядывать получше. Чай не простую даму пользует, а герцогиню.

Как бы то ни было, а портить себе и мужу праздник ?лена Павловна не собиралась. Дождавшись, когда тетушки смолкнут чтобы перевести дух, подхватила Вэля за руку и повела к себе - вручать подарки. Что сказать, угодила. И шахматы,

и тем более кольцо с крупным сумасшедше-голубым "вареным" топазом произвели на герцога ошеломляющее впечатление.

– Что это? Откуда? – одев перстень, он любовался игрой света на гранях камня, который удерживали орлиные когти. Золотые геральдические орлы раскинули крылья на плечах кольца, на их крыльях сияли мелкие граненые топазы, образуя оперенье.

– Нравится? – только и спросила Елена Павловна. – Угодила?

– Не то слово, - как ребенок радовался Арвэль, то поднося руку к горящей свече, то отстраняя. – Ни у кого такого нет.

– Я искала камень под цвет твоих глаз, - с улыбкой призналась она.

– Элен, ты... Такие подарки, шахматы, в замке чистота, даже дышится легче, чем... – сбивчиво начал герцог. Жаль, не договорил, прервали.

– Ваша светлость, - непонятно к кому из супругов обращаясь, завопила Иви, – там целителя Оуэна казнить хотят!

– Что?!
– моментально вскинулась Елена Павловна. За любимого учителя она была готова разорвать на ленточки и королеву-мать, и королеву-бать, и вcех придворных теть Моть.

– Не волнуйся, Элен, я разберусь, - пообещал Вэль, приобняв за плечи взбешенную женщину.
– Побудь здесь...

– Я с тобой, - решительно перебила Елена Павловна.

Арвэль посмотрел на свою леди, прикинул что-то и кивнул.

– Идем.

До гостевого крыла Елена Павловна не шла - летела, муж за ней еле поспевал. Навстречу хозяевам замка неcлись отборная брать и крики. Чем ближе подходили Балеарские, тем громче и разборчивее они становились.

– Мой нерожденный сын пал жертвой заговора!
– надрывался принц Джон.
– Уверен, что этот прикидывающийся агнцем божьим монах приложил к этому руку! Хотел бы знать, по чьему наущению он действовал?!

– Нет ничего проще, милый. Вэль с чистым сердцем выдаст тебе головой этого криворукого целителя, - возмущенный ор прервал воркующий женский голос. Судя по всему, к беседе присоединилась свекровушка-всем выпью кровушку.

Услышав такие речи, муж и жена синхронно затормозили, переглянулись и, не сговариваясь, нырнули в одну из завешенных гобеленами ниш. Не хватало только, чтобы слуги или скандализированные гости застали их за таким неблаговидным занятием как подслушивание.

– И что вы на это скажете, святой отец? – к беседе присоединился папа Нэвил, чтоб ему гаду повылазило.

– Все мы в руках Всевышнего, - кротко ответствовал великан.
– Я сделал для спасения жизни леди Элизабет все, что мог. На большее способен только чудотворец. Увы, я

не сподобился... Не достоин.

– Палачам расскажешь, - снова взъярился рыжий. – Они разберутся. Выведут все ваше змеиное кубло на свет Всевышнего.

– Говорят, что леди Элен приложила руку к лечению моей дочери, – вкрадчиво поинтересовался гадский папа.

– Ее светлость делилась своими силами с пострадавшей. Лечебные манипуляции производил я, – неохотно ответил отец Оуэн.

– Не верю! Нормальная беременная женщина не стала бы рисковать своими детьми, – не поверил принц.

– У нее столько сил, хоть ведром черпай, не заметит, - огорчилась мамо, чтоб ей икалось козе коронованной.

– А жаль, - тяжело вздохнул Нэвил.

– Почему они так свободно говорят при отце Оуэне?
– пользуясь паузой, шепнула Елена Павловна.

– Уверены, что я отдам целителя, - так же тихо ответил помрачневший Вэль.

– А ты отдашь?

– А ты?
– невозможно синие глаза заглянули в душу леди Ласточкиной.

– Нет, – у нее не было сомнений.

– Жаль, - огорчился герцог.
– Выдай мы Джону монаха, это заткнуло бы все глотки. Но если ты против... – он посмотрел на жену с надеждой.

– Я против, – уверила ?лена Павловна. Отца Оуэна ей было жальче левой бабы. Почему он должен страдать из-за нелепых подозрений деверя?

Вообще, за какие-такие грехи окровавленную родственницу выкинуло под копыта ее коня? Ну то есть не ее, а Дункана, но какая разница. "Гори огнем эти Нэвилы. Сволочи самодовольные. Мрази. Один вред от них, " - думала герцогиня, и стыдно ей не было. Достала до гипофиза окружающая действительность.

– А с другой стороны, – почесал в затылке Арвэль, - почему я должен лишать жену лучшего в Бригии целителя? Он же лучший?

– Допустим, - она ответила, почти не разжимая губ. Боялась расплескать свой гнев.

– Значит, оставляем, - постановил Вэль.

– Спасибо, – кинулась к нему на шею Елена Павловна. С души леди свалился не камень - целый валун. И так легко стало. Так хорошо. – Ты самый замечательный муж на свете.

– Помни об этом, - коротко поцеловав супругу, попросил герцог.
– Особенно после того, что сейчас услышишь.

Договорив, он скроил постную мину и покинул нишу. ?лена Павловна глубоко вздохнула, собирая в кулак самообладание, зачем-то подергала висюльки на шапочке и двинулась следом, стараясь держаться в кильватере его светлости.

– Мы уезжаем, - заметив брата, сказал Джон.

– Немедленно, - добавила королева-мать, пряча в складках юбки подозрительно знакомую нефритовую жабку.

Проводив глазами артефакт - глушилку, Елена Павловна зависла. Это что же получается? Жаба сломалась? Или она просто не работает в стенах Инверари? Мало ли какой магический фон в старинной крепости? А может призраки постарались? Кто знает. Как бы там ни было, а вышло удачно.