Эффект Лотоса

Вольф Триша

Все остальное я уже перепробовала, пытаясь восстановить воспоминания о нападении.

Слишком взбудораженная, чтобы снова заснуть, я вылезаю из постели, стараясь не разбудить Риса.

На столике у окна загорается свет. На телефон пришло уведомление. Я перевела его в беззвучный режим, но свет достаточно яркий, чтобы я насторожилась. Подойдя ближе, я достаю из сумки брелок для ключей.

На нем болтается флешка — насмешка над историей моей жизни. Воспоминания, описанные в книге, не настоящие. По крайней мере, не все. Это заставляет

меня задаваться вопросом, что еще окажется ложью.

Повторяющийся сон, который мучил меня перед нападением. Который я приняла за какое-то предупреждение, предчувствие. На самом деле, скорее всего, сон был другим. Подавленные воспоминания могут перемещаться в другие области сознания.

По правде говоря, более вероятно, что никакого сна вообще не было. Возможно, после перенесенной травмы разум перестроил воспоминания, вплетя фрагменты нападения в последовательность снов. Искаженные проблески той ночи, предсмертные мгновения. воспроизведенные во сне, чтобы мне было легче смириться с ними.

Я прикасаюсь к животу, гладя шрам под рубашкой Риса.

Мне нужно все записать. Прямо сейчас. Пока свежи восстановленные воспоминания. Я могу сравнить их со сном, чтобы определить, что является действительностью, а что — ложью.

Дотянувшись до блокнота и ручки на столе, я отдергиваю занавеску. Полоска лунного света падает на стол и телефон. Полностью проснувшись, я беру телефон и включаю экран.

Появляется текстовое сообщение: «Я здесь. Пришло время встретиться. Спускайся одна».

Я смотрю на сообщение, чувствуя, как учащается пульс. Я перевожу взгляд на Риса, затем снова на экран. Номер неизвестен. Конечно, неизвестен. Скорее всего, одноразовый телефон.

Я отодвигаю занавеску и выглядываю в окно. Дождь прекратился, и снаружи царит жутковатая тишина. Затем глаза ловят движение.

Парковку пересекает одинокая фигура.

Живот сжимается от страха, и я задергиваю занавеску. Человек останавливается возле арендованного седана и смотрит вверх. По спине пробегает дрожь страха, и мне кажется, что он смотрит прямо на меня. Он не может меня видеть… Но я все же отхожу.

«Встреться со мной».

Слова, написанные во вчерашней записке, оживают, как будто их шепчут мне на ухо.

Час дьявола. Было бы невероятно глупо сейчас идти на встречу с этим человеком в одиночестве. Я знаю это, и все же меня пронизывает непреодолимое желание броситься на парковку и поймать его, прежде чем он исчезнет.

Кто там внизу прячется за тенями? Кто меня ждет?

Если подумать, то мы с Рисом должны проводить расследование вместе. Беспокойство нарастает. Что, если это мой единственный шанс встретиться лицом к лицу с моим убийцей? Убийцей Кэм? Что, если я смогу покончить с ним, пока не пострадал кто-то еще?

Да, я хочу этого, но я не святая.

Я шепчу это слово, и моя душа взлетает как воздушный шарик.

— Месть.

Не справедливость. Не завершение.

Возмездие.

Прямо

сейчас, ощущая болезненную пустоту и заново переживая потерю… Этот человек не заслуживает справедливости.

Я связующее звено. Это началось с меня — и на мне должно закончиться.

Я принимаю решение еще до того, как закрываю сообщение. Надеваю джинсы и заправляю рубашку Риса. Его аромат окутывает меня, успокаивает, придает сил. Я хочу ощущать его присутствие, несмотря на то что мне придется оставить его.

Я смотрю на служебное оружие Риса, лежащее на тумбочке.

Я никогда раньше не стреляла из пистолета. Вполне вероятно, что в итоге он окажется в руках убийцы, поэтому я решаю не брать его, и вместо этого стягиваю с его пояса металлические наручники.

Бросив последний взгляд на спящего в постели Риса, я выскользнула из комнаты.

 *** 

Воздух за пределами отеля влажный, несмотря на ранний час. От злости у меня сжимается горло, пока я торопливо пересекаю парковку. Я обхожу машины, целенаправленно двигаясь в сторону седана. Если этот человек все еще здесь, если он наблюдает, поджидает, я не хочу, чтобы он знал, что я в курсе.

Я нажимаю на брелок, и седан пару раз мигает фарами. Я жду еще немного, делая вид, что проверяю телефон, давая им время подобраться ко мне до того, как я сяду за руль.

Грохот сердца отражается в ушах.

Что я делаю?

Я сошла с ума.

Я смотрю на лобовое стекло, но записки нет. Может, я их вообразила, в голове у меня все перемешалось и спуталось. Я выдыхаю проклятие и упираюсь лбом в руль.

Заводится двигатель, лучи освещают салон автомобиля.

Я медленно смотрю вверх.

На мгновение меня ослепляет фарами машины напротив стоянки. Затем, когда она выезжает с парковки, мои глаза привыкают к свету и мне удается разглядеть профиль женщины на водительском сиденье. И волосы. Я узнаю длинные волны. Светлого оттенка.

Челси.

Мой разум приходит к такому выводу, прежде чем я пытаюсь придумать рациональное объяснение тому, зачем какой-то случайной женщине кружить вокруг отеля в три часа ночи.

Машина не уезжает с парковки, и давление у меня в висках нарастает.

Она ждет меня.

Дрожащей рукой я включаю зажигание и поворачиваю машину. Когда я сдаю назад, другая машина — блестящая черная «Тойота» — выезжает вперед, сворачивая направо. С натянутыми нервами, я следую за машиной на главное шоссе.

И так мы едем целый час, я бормочу себе под нос, ругая за безумный поступок — в этом я могу винить только ведьмовской час — когда понимаю, куда мы направляемся.

В свете фар мелькает дорожный знак Сильвер Лэйк.

На меня накатывает тошнота. Я смотрю на пассажирское сиденье, где лежит телефон. Руля одной рукой, я хватаю его и печатаю быстрое, но подробное сообщение Рису. Большой палец замирает над кнопкой «Отправить».