Эффект Лотоса
Шрифт:
Мой взгляд останавливается на Дрю. Он участвовал в убийстве. Он помог лишить ее жизни, лишить ее ребенка и семьи.
— Ты слабак. Жалкий слабак, — говорю я. — Отвратительный самовлюблённый ублюдок.
— Это было необходимо, — защищается Дрю. — Она могла изобличить меня. Она должна была знать, что, если что-нибудь расскажет… Ей не следовало встречаться с тобой. Но я позаботился о том, чтобы с ее ребенком все было в порядке. Позвонил в службу 911 из ее дома.
Я чувствовала, как в животе плескается кислота. Как он
— И нам нужно было попрактиковаться, — Торренс кружит вокруг меня, и по моим венам течет страх. — Так что на этот раз мы все сделаем правильно.
— Вы заманили меня сюда.
— Чтобы точно реконструировать события, — подтверждает Торренс. — Это то, чего нам не хватало. Нам нужен финал.
Страх сводит мускулы, каждая клеточка моего тела кричит, чтобы я бежала.
Торренс протягивает нож Дрю рукоятью вперед.
— Это нож, которым я той ночью резал лаймы для Кэмерон. Иронично, не правда ли? Что из всего бара Эндрю выбрал именно этот.
— Что мешает мне использовать его на тебе? — спрашивает Дрю.
Торренс хмурится.
— Потому что ты хочешь, чтобы расследование прекратилось. Хочешь, чтобы твоя жертва перестала копаться в прошлом. Чтобы ты и твоя жена могли жить своей уютной жизнью за белым заборчиком. Чтобы ты наконец стал свободным.
— Ты никогда не освободишься от этого, Дрю, — перебиваю я. — Мой напарник сложит все воедино. Агент Нолан не остановится, пока не докажет, что это ты, и не упечет тебя за решетку. Ты уже не будешь свободным.
Дрю принимает оружие.
— Еще как буду, черт возьми.
Затем все происходит очень быстро. Я пытаюсь промчаться мимо Торренса. Он хватает меня за талию и тянет к Дрю. Закидывает мои руки за голову, удерживая на месте.
— Вот так, — говорит Торренс, затаив дыхание, — здесь самый лучший вид.
Я борюсь с его хваткой, пиная Дрю. Я чувствую, как у Торренса встал, когда Дрю поднимает нож.
— В каком-то смысле мы делаем это для тебя, Синтия, — Торренс железной хваткой стискивает руки. — Ты правда хочешь жить в мире, где тебя окружают одни предатели? Хочешь продолжать бежать? Что это за жизнь?
Моя грудь охвачена пламенем, дыхание обжигает легкие, как острый клинок в руке Дрю. Он наблюдает за мной, намечая момент для удара.
— Не надо, Дрю. Тебе не нужно этого делать. Не как в прошлый раз…
Когда я моргаю, возвращаясь в настоящее, меня охватывает безмятежное спокойствие.
— Кто посадил лотосы на месте убийства Джоанны?
Это останавливает Дрю.
— Что?
Торренс подталкивает меня вперед.
— Она тянет время. Сделай это, Эндрю. Закончи то, что начал.
Я закрываю глаза. Я не верю в сверхъестественное. Не верю в предчувствия, привидения или жертв, восставших из могилы. Мы можем потратить всю жизнь на поиски тайных значений, знаков, но, в конце концов, единственный
За время нашего партнерства Рис убедился, что я знаю больше, чем основы самообороны. Он никогда не считал меня жертвой, и позаботился о том, чтобы я больше никогда ею не стала.
Дрю заносит нож и сосредоточенно прикусывает губу. Вонзает лезвие мне в живот, и боль проносится по моей нервной системе. Воздух раннего утра наполняет крик, вырвавшийся из глубины легких. Когда Дрю выдергивает нож, Торренс прикрывает мне рот.
— Еще раз! — кричит Торренс.
Серебряный клинок блестит от крови. Я стараюсь ухватиться за мысль — за план. Пытаясь заставить меня замолчать, Торренс освободил одну руку. Я сжимаю монетки и, собрав все силы, бросаюсь в сторону и ударяю его по лицу.
У него вырывается проклятие. Он отвлекся достаточно, чтобы я смогла освободиться. Я вырываюсь из его рук и падаю на доски. К горлу подступает рвота, пронзительная боль в животе начинает пульсировать. Пульс бьется в ушах, картинка перед глазами подрагивает.
Нет. Я пережила и хуже. Пережила и выжила.
Дрю не колеблется и бросается ко мне. Мне удается откатиться подальше. Нож попадает в дерево, лезвие застревает между досками. Достаточно времени… Я вытаскиваю из кармана наручники.
Торренс не посчитал их оружием. Просто смешная игрушка, несколько монет. И теперь я их использую. Я обхватываю изогнутую сталь, сжимаю кулак и целюсь в лицо Дрю. Суставы пылают от силы удара.
— Господи, — выдыхаю я сквозь боль, открывая наручники.
Дрю держится за лицо, прикрывая красную рану на щеке.
— Сука.
Краем глаза я вижу, как приближается Торренс. Когда он пытается схватить меня за ноги, я позволяю ему оттащить меня назад. Затем приподнимаюсь и защелкиваю одну наручник на его запястье.
На горизонте появляются первые лучи солнца, и небо окрашивается в серо-голубой цвет.
С лучами рассвета я борюсь с Дрю, когда он нападает на меня. Он заставляет меня вернуться на пирс. Торренс садится мне на плечи. Руки Дрю скользят по моей шее, и меня охватывает слепая паника, когда я понимаю, что, если я позволю, они, наконец, убьют меня.
Я защелкиваю другой наручник на запястье Дрю, связывая его и Торренса вместе.
Вдали звучит сирена. Шум нарушает тишину утра, словно отголосок моего сна.
— Блять, — Торренс отпускает мои плечи и дергает наручники.
Дрю сопротивляется, волоча своего сообщника по пирсу. Они оба бросаются к ножу.
Я пользуюсь тем, что на мгновение обо мне все забыли, и отступаю. Убегаю от кровавой бойни, и оставляя за собой красный след крови.
Меня пронизывает ужас, в то время как Торренс снова и снова опускает нож, перерубая запястье Дрю. Дрю издает душераздирающий вопль, пронзивший воздух. Торренс отпихивает Дрю, оставляя его с окровавленной отрубленной рукой.