Эффект морковного пирога

Дудник А.

Жизнь била здесь ключом, словно сейчас не вторник, а разгар полночной субботы: влюбленные пары потягивают вино, компании подружек громко хохочут, друзья о чем-то весело спорят, пожилые мужчины ведут с усмешкой беседы. Я пробралась через гостей и обратилась к девушке, у стойки:

– Здравствуйте, меня ожидают.

Метрдотель, на секунду, надула темно-бордовые пухлые губы, словно оценивая меня с ног до головы, и откинула назад идеально уложенный локон, а потом, резко, расплылась в улыбке.

– Добрый вечер и добро пожаловать. На какое имя у вас

бронь? – Я поежилась и, незаметно, поправила плечом предательски-сползающую бретельку под футболкой.

– Борис Коган.

– А, прекрасно. Встреча будет в отдельном зале, но господин Хафур ещё не подошёл. Можете подождать у бара, я вас провожу. – Девушка обогнула стойку и вытянув руку, пригласила меня в закуток, где, в отличие от улицы, вообще не было никого, кроме усатого бармена.

Метрдотель указала мне на высокий стол, у стены напротив бара и передала мне меню. Я проскользнула на диван и принялась разглядывать помещение: длинная барная стойка, позади, на стене, зеркало, стаканы и бутылки с алкоголем, старые обшарпанные стены, скорее винтажные, и оригинальна лепнина на потолке.

– Добро пожаловать, – сказал бармен и поставил передо мной стакан с водой. – Меня зовут Марк, буду рад помочь вам. Желаете сразу заказать что-то из напитков?

– Нет, спасибо, Марк. Я ожидаю… – я замешкалась и чуть тише добавила, – друзей.

– Хорошо. Я подойду чуть позже. Хорошего вечера.

– Спасибо.

С кухни, за стойку ворвались второй бармен, он поприветствовал меня, и мужчины принялись ловко выполнять заказы, подзывая официантов. Те, в спешке, забегали в закуток, хватали бокалы и убегали в зал с подносами.

Бар ожил с новой силой, когда в него зашел мужчина, не Борис, и бармены за стойкой радостно вскрикнули и поприветствовали завсегдатая гостя. В тот же момент, у моего стола возникла Наташа:

– А, вот ты где. Почему ты так оделась на встречу?

– И тебе привет. Я ещё не была дома, Борис забрал меня из бюро, когда я собиралась помыть чашку Адама. Опять.

– Господи, когда он уже перестанет расставлять всюду свои кружки?

Ещё одна группа парней шумно зашла в бар и Наташе пришлось их перекрикивать. Мужчины смеялись и приветствовали друг друга, а бармены сразу ставил им на стойку стопки.

– Борису стоило переодеть свою куколку, выглядишь престранно для такой важной встречи.

Очевидно, Наташа не совсем меня любила. Думаю, она была уверена, что между мной и Борисом что-то есть и не сильно уважала меня за это. Мне было всё равно. Эффектная, длинноволосая, даже в своем чопорном, чёрном костюме юриста она смотрелась сногсшибательно. И как она только ходит в нём в такую жару?

Мои шорты-бермуды и самая обычная однотонная футболка, в которой я потела весь день, бегая в типографию по жаре, никак не подходили для деловой встречи и делали из меня больше школьницу, чем женщину-профессионала.

Я окинула себя взглядом в зеркале за барной стойкой. Моя радость от первой встречи с клиентами совсем выбила из головы мой неподобающий вид. Впрочем, как

и жара выбила пух из моих выпрямленных волос, и я выглядела точь-в-точь, как после бани.

Глядя в зеркало, в попытке спасти хотя бы свою причёску, мои глаза встретились с озорным взглядом и ухмылкой мужчины у бара. Не может быть! Мгновенно, каждая моя клетка вздрогнула, от макушки до кончиков пальцев, словно по телу прошёл электрический разряд. Руки на голове застыли, а потом медленно сползли вниз.

Думаю, мой прищуренный, озадаченный взгляд смотрелся очень дико. Я всё ещё пыталась разглядеть в полумраке, он это или не он. Но, судя по ямочке на правой щеке, и тому, как парень продолжал смотреть на меня, словно смеясь, это точно был он.

– Спрячу-ка я завтра ещё одну кружку Адама, – Наташа пробудила меня из оцепенения.

– Что? – Я отвернулась от парня.

– Да, да! Спрячу его кружку. Пусть нервничает. Зачем он их разбрасывает?

– Ты знаешь зачем, – взмолилась я, украдкой глядя на парня, – он делает это, чтобы подчеркнуть, моё положение в офисе. Прошу, не делай этого, меньше чашек – ещё больше чашек! Он принесёт в бюро новую.

– А что, может правда, мне подарить ему новую чашку, скажем музыкальную?

– Лучше уж с маячком, чтобы она орала «помой меня», каждый раз, когда он убирает с неё руки.

– Кто убирает с кого руки? – раздался голос, и от моего спокойствия не осталось ни следа. Точно узнал меня.

– Никто, – буркнула в замешательстве я.

– Здравствуй, Анна. Я уже думал не встречу тебя снова. Рад тебя видеть, сто лет, верно? – обратился он ко мне.

– Ммм? – я неловко улыбнулась, всё ещё прибывая в растерянности. Если бы не Наташа, которая слышала, как он назвал меня по имени, я бы заверила его, что он обознался. Но, пока я собиралась с мыслями, парень продолжал.

– Простите, как грубо с моей стороны вмешаться в вашу беседу и не представиться, – он развернулся к Наташе и протянул ей руку, – я Левон, старинный друг Анны.

– Старинный друг? – как глупая повторила я, но Наташа уже во всю влилась в беседу.

– Очень приятно, Левон, – встрепенулась она и откинула прядь чёрных, как смоль кудрей, распрямляясь и выпячивая декольте. – Я – Наташа.

– Взаимно! – сказал он, не отрывая взгляда от моей спутницы и пожимая её руку. Он продолжил мою пытку, – Конечно друг, мы вместе сломали Давиду нос, разве такое не скрепляет навечно?

– Не думаю…, – тихонько сказала я, пока Наташа щебетала.

– Сломали нос? О Боже, я должна знать подробности. Анна сломала кому-то нос? Почему же нос Адама всё ещё цел?

– О, вы не поверите, Наташа, в тот день, она сломала два носа.

– Два? Невероятно!

– Так ты отдашь мне его? – обратился ко мне собеседник.

– Кого? Нос? – не поняла я.

– Нет, не нос, то, что обещала отдать при нашей следующей встрече. – Господи, как он помнит это? Надеюсь, мне удастся изобразить равнодушие.