Эффект загадки
Шрифт:
…Друзья давно разошлись (гитариста увели под руки), а слова песни все не шли у меня из головы. Я мыл посуду, чистил кастрюли и думал о том, что на мгновение перестал понимать свою жизнь. Странствия, Дежурный Пилот, машина, пациенты – как будто все это было не со мной, а с кем-то другим. Или я был этим самым кем-то другим? Кто же я теперь? Доктор Крис Лер, путешественник. Я ищу новые места, новых людей, наверное, новых ощущений… А зачем мне все это? Я что-то потерял в этот вечер. Или что-то нашел.
19.
–
Доктор Чикк и Лекка бегут на стоящих рядом тренажерах в ярко освещенном спортивном зале с огромными окнами. Оба они в спортивных костюмах, на шее доктора висит какой-то прибор, провода от него тянутся под футболку. Заметно, что дорожка Лекки настроена на скорость, несколько большую, чем та, с какой бежит ученый.
– Так вот, - продолжает Лекка начатый ранее разговор, - Квилен на последнем занятии рассказывал нам, что стабильность человеческих отношений разрушается при воздействии на них монотонными раздражителями. Хотя любой ритм в конце концов будет подчинен модуляции, супружеские отношения - это исключение…
– Монотонный ритм является тормозящим для любых психических процессов, вопрос в проекции его на отношения, - уточняет доктор Чикк, шумно вдыхая и выдыхая.
– Точно так он и сказал. Я ответила, что не понимаю связи между ритмическими раздражителями и нарушением отношений. А он пояснил, что речь идет не о раздражителях, а о ритме жизни.
– Квилен – замечательный ученый. Ты не читала его книгу «Психология ссоры»? У меня дома есть экземпляр с авторской подписью. Напомни, если захочешь прочесть, мы захватим ее с собой.
– А он, кстати, хорошо отзывался о твоих работах! Он считает, что если жизнь супругов подчиняется ритму, отношения безвозвратно уходят. И именно это и является самой частой причиной распада любви!
– Верно. Отношения приятны только тогда, когда процессы активизированы. Активность гаснет, если мы вынужденно заняты чем-то другим.
– Он выразился немного по-другому, но он же психолог. В общем, работа и быт съедают красоту ощущений. Эмоциональная сфера перестраивается и мы перестаем обращать внимание на объект наших чувств. И это – начало конца.
– Что же он предложил?
– Периодические смены ритма. Даже короткие внезапные изменения в жизни создают огромный эффект! – отвечает Лекка, переключая какой-то регулятор прямо на бегу, - Дорогой, ну, как же ты не понимаешь! Ты совсем погряз в своей работе и даже не позволяешь мне помочь тебе! Прогоняешь меня загорать на крышу лаборатории! Я вся обгорела уже.
– Лекка, у тебя каникулы. Неподалеку есть пожарный водоем. Он довольно большой. Я выпишу пропуск, а ты пригласи своих друзей и устройте пикник на берегу.
– Доктор Чикк! Вы издеваетесь над любимой девочкой! Лежа на крыше и бездельничая, я надумала сама
– В результате твоих директивных распоряжений и моего нежелания спорить с тобой сейчас в лаборатории портится образец кроветворной ткани. Через два часа работать с ним будет уже невозможно, - ворчливо отвечает Кштфорс.
– Любимый! Хочешь, я разобью молотком все оборудование? Господин Генерал выгонит тебя с работы и ты будешь сидеть дома. А я позабочусь, чтобы ты не скучал. Пойми же, мне важен ты сам, вот такой, как ты есть, а не твоя работа и не деньги. Я люблю тебя и буду бороться!
– С чем бороться, Лекка?
– Не с чем, а за что. За нашу любовь. За тебя. За то, чтобы все это длилось вечно. Квилен сказал, что любовь – это прежде всего труд. Труд двоих людей. Настоящее счастье будет только у того, кто заслужил это счастье. Знаешь, как я страдала, пока ты не понял, что я люблю тебя? Ловила каждое твое слово, каждый взгляд и наслаждалась этим… И плакала по ночам… Наше счастье – мой приз. И я не отдам его никому!
Прибор на груди доктора Чикка издает писк.
– Ну вот, уже сердцебиение, - вздыхает Лекка и выключает тренажеры…
Мы оказываемся в жилище доктора Чикка. Обстановка очень бедная, стол, кушетка и широкий шкаф, забитый книгами. В комнате полутьма, тени от пламени двух свечей, горящих на столе, колеблются в углах. Доктор Кштфорс со своей ассистенткой сидят напротив друг друга. На глазах Церссы слезы.
– Прости. Здесь у тебя как-то неуютно, я не знаю, почему, - говорит Лекка, медленно наклоняя в пальцах бокал и глядя, как искрится в нем вино, - Тут идеальный порядок, но чего-то не хватает. Тепла, наверное… Домашнего тепла.
Чикк смотрит на нее, положив подбородок на ладонь.
– Это не удивительно. Я бываю здесь редко. Ты же видела, что времени всегда недостаточно. Иногда я даже забываю, что у меня есть дом.
– Теперь у тебя есть я. А у меня есть ты. Я закончу Институт и у нас будет полноценный дом и семья. Хватит, ты достаточно поработал на правительство, чтобы подорвать свое здоровье. Ты будешь отдыхать, занимаясь тем, чем хочешь сам, а не тем, что от тебя требуют. Бедный мой Чикк… Потерпи немного. Ты отдохнешь, поправишься и у нас все получится. Но я никогда…слышишь, никогда не позволю нашим детям увлекаться наукой! Деньги – это не главное. Главное – это наша любовь.
– Ты счастлива, Лекка? – после паузы спрашивает доктор, - В чем твое счастье?
– Я счастлива, мой милый. Я счастлива тем, что ты понял, какая я на самом деле. Я счастлива, что ты не пожалел сил на то, чтобы я сама поняла все, что нужно. Не пожалел меня, когда делал мне больно… И я стала той, которую ты полюбил.
– Значит, счастье может оказаться злом?
– Никогда! – вспыхивает Лекка, - Просто мы платим за все, что делает нас счастливыми!
Доктор Чикк опускает голову.