Егерь: назад в СССР
Шрифт:
Я недоверчиво хмыкнул.
— Зря не веришь, Андрей Иваныч, — усмехнулся председатель. — У нас бабы отчаянные. Особенно, когда дело любви касается. К чему я это говорю-то? Лучше самому выбрать, не доводить до сеновала. Понимаешь? Ты человек молодой, думай головой, наперёд смотри.
Фёдор Игнатьевич попрощался и ушёл. А я ещё долго сидел и думал, но так ни до чего и не додумался. А увидеть Лиду и вести себя, как ни в чём ни бывало — тоже не мог. И на следующий день с утра поехал в Волхов.
Дома
— Андрюшка!
Дверь в ответ на мой звонок распахнулась, и мне на шею кинулась младшая сестрёнка Оля.
— Где ты пропадал столько времени? Я соскучилась!
Олька вцепилась руками мне в шею и повисла. Я подхватил её под коленки.
— Смотри, как выросла! Скоро меня догонишь.
— Я Серёжку почти догнала! — похвасталась сестрёнка. — Смотри!
Она вытянулась возле косяка, на котором виднелись полустёртые отметки карандашом.
— Видишь? Вот моя новая отметка, а вот Серёжкина, когда ему десять лет было. Смотри, насколько я выше! А вот и твоя метка!
Еле заметная чёрточка на белой эмали. Я бы и не заметил её, если бы не вгляделся. И множество других чёрточек, более свежих.
Даже когда во всей квартире делали ремонт, этот косяк не трогали. Белили потолки, переклеивали обои, проходили свежей краской двери, окна, батареи и полы. Но косяк у двери в гостиную оставался таким, как был. Традиция.
— Андрюша! — крикнула с кухни мама. — Иди, мой руки, и ужинать!
Её голос прервал воспоминания, которые вот-вот готовы были проснуться. Ну, ничего! У меня ещё будет время.
Простой ужин — отварная картошка и минтай, тушёный с морковкой и луком. Но до чего же вкусно! Вот потому нам так остро и помнится детство. Сколько раз я в прошлой жизни пытался приготовить минтай с овощами? Без счёту. Вроде, и делал всё так, как мама когда-то учила. А всё равно — не то.
Я поддевал вилкой чуть суховатую рыбу, с удовольствием окунал в соус разваренную картошку и сладкую соломку моркови.
Мама сидела напротив, смотрела, как жадно я ем.
— А ты, мам? — спросил я её.
— Я уж напробовалась, пока готовила, — улыбнулась она. — Ты ешь, ешь.
И снова стала внимательно смотреть на меня.
— Андрюша, — сказала мама. — А тебе звонили из Ленинграда. Девушка, между прочим. Очень приятный голос. Зовут Таней.
— Таня? — растерянно спросил я. — Из Ленинграда?
— Ты даже не помнишь своих подружек?
Мама покачала головой.
— Ну, какие подружки, мам? — возразил я. — Просто сокурсница. Ты записала её номер?
— Да, возле зеркала, чёрным карандашом.
Я доел, поставил в раковину тарелку и пошёл в прихожую.
Семь цифр, записанные ровным маминым почерком. Таким красивым почерком могут похвастаться те, кто учился писать чернильной ручкой. У сестрёнки Оли почерк
Я не стал звонить девушке Тане. Пока это имя ничего мне не говорило. Вот если бы попытаться вспомнить...
Ночью, лёжа на разложенном диване, я слушал тихое тиканье настенных часов и повторял про себя наставления Воронцова.
Расслабить сначала одну ступню. Потом другую. Затем пальцы и кисти рук. Предплечья. Голени, бёдра. Мышцы живота и спины.
Добиться того, чтобы всё тело стало тёплым, расслабленным — ясного ощущения, что не можешь пошевелить даже пальцем.
Закрыв глаза, представить себе медленно текущую воду. Она переливается под летним солнцем, разбивается на струйки, закручивается крохотными водоворотами. По гладкой поверхности, преодолевая едва заметную рябь, скользят длинноногие водомерки. От воды пахнет свежестью, ветер над речкой чуть прохладнее, чем на берегу.
Вот плеснула мелкая рыбёшка, ухватила на лету толкущуюся над водой мошкару. А вот целая очередь всплесков, словно вода вскипела. Это окунь кормится, гоняет стаи мальков.
А теперь прогнать в сторону мысли и просто смотреть. Смотреть и вспоминать то, что само всплывёт из памяти, словно из водных глубин...
В конце недели из Ленинграда позвонил Тимофеев.
— Привет, Андрей Иванович! — весело закричал он в трубку. — В субботу утром жди гостей!
— Хорошо, Александр Сергеевич! Приедете утром, на автобусе, как в прошлый раз?
— Да нет! Дмитрий Константинович Жмыхин предложил нам разместиться на его базе. Оттуда идти намного ближе. Ну, и отдохнём заодно, рыбки половим. На два дня будем в твоём распоряжении. Так что в субботу утром подходи прямо на место. Инструмент мы с собой привезём.
— Понял, — ответил я.
План был дельный. От Черёмуховки до озера почти двенадцать километров. А база Жмыхина — вот она, рукой подать. И переночевать на ней можно. Несколько часов времени экономится, так стройка пойдёт гораздо быстрее.
Но внутри что-то неприятно царапнуло.
Дмитрий Константинович постарался, не иначе. Решил заманить к себе охотников, показать своё радушие и деловитость.
Ну, а мне-то какая разница? Я здесь временный работник. Ещё полтора месяца — и уеду в Ленинград, поминай, как звали. Неизвестно — вернусь ли вообще когда-нибудь в Черёмуховку, увижу Еловое озеро, или нет.
Рано утром в субботу я был на месте. Один из срубов уже был готов полностью — оставалось пронумеровать брёвна, заново собрать сруб на фундаменте, да выпилить окна и двери. После этого можно было браться за крышу и настилать полы.