Егерь. Девушка с Земли
Шрифт:
Эта лекция была бы чрезвычайно интересна, если слушать ее вечерком на тенистой террасе отеля с бокалом «Голубой Маргариты» в руке. Но здесь — в жутком подземном мирке, среди светящихся сталактитов и булькающей протоплазмы, в нескольких десятках метров от клоаки, порождающей чудовищ, в окружении каннибалов — увольте. Егерь и сам почувствовал, что Ремине не слишком интересно его слушать, поэтому, оборвав на полуслове свое рассуждение об инфразвуке, приманивающем двуногих и прямоходящих, он спросил:
— А ты правда, Реми, готова была стать королевой Сирены?
Она приподнялась на локте. Неуверенно
— Что? Как ты сказал?
— Ну, генеральным представителем корпорации, — поправился Скворцов, — но «королева» звучит лучше, не правда ли?
— Мне нравится, — откликнулась Ремина. — Не знаю, Эндрю. Ведь о том, что папа намерен сделать меня своим представителем на Сирене, я узнала от тебя… Думаю, ему сейчас важнее получить концессию.
Скворцов подумал, что папа сейчас важнее всего отыскать дочь. Хотя… кто их знает, этих миллионеров!
— Генеральные комиссары Федерации, — продолжала Реми, — не слишком одобряют концессии на колониальные ресурсы. С одной стороны. А с другой — собственных средств правительства на освоение новых миров не хватает. Вот чинуши в Женеве и мечутся между двумя крайностями: жадностью и осторожностью.
— Ты даже рассуждаешь как будущая королева. Вижу, ты не только на гитаре бренчать мастерица. Разбираешься в политике-экономике…
— Не льсти мне… Думаешь, будущая королева отблагодарит тебя за это милое приключение? Черта с два! Если бы не ты, я сейчас бы в отеле сидела, в вечернем платье до пят. В синем.
Егерь хмыкнул.
— Не ты ли жаждала увидеть подлинную Сирену, — сказал он. — Вот и увидела… Такого никто еще из людей не видывал. Мы первые…
— Ты забываешь об этих беднягах, — откликнулась она, — которые попали сюда не по своей воле.
— Мы, в общем, тоже…
— Но ты бы не отказался, если бы заранее знал обо всем этом?
— И даже если бы ничего не знал, — подтвердил Скворцов. — Я давно собирался, но средств на экспедицию не найти. Моих собственных заработков и редких подачек администрации хватает лишь на текущие исследования да на зарплату трем алкашам, у которых руки из… одного места растут.
— Одного я видела, — сказала Реми. — Кажется, Джойс его зовут… Кто-то его избил и выбросил из бара. А патруль не захотел подобрать.
— Это я его… хм… выбросил…
— Ты?! Не подозревала в тебе такой жестокости.
Егерь поморщился.
— Это не жестокость, Реми, — сказал он. — Джойс с напарниками испортили тушу бегемота, которого подстрелил О’Ливи. А я намеревался сделать из него большое прекрасное чучело и продать твоему отцу. Из бегемота, разумеется, а не из писателя.
— Так, значит, хваленая таксидермическая фабрика…
— Нет никакой фабрики, мисс, есть только моя разнесчастная лаборатория…
— Все равно, это не повод избивать человека.
— Триста кредов, которые я не заработал по вине этих разгильдяев, еще какой повод… Жаль, не успел добраться до Михи и Обамы. Я бы из них душу вытряс… И потом, Реми, скажу тебе как биолог — быть прямоходящим, обладать речью и носить штаны еще не значит быть человеком. Ты еще не насмотрелась? Симмонсы, по-твоему, люди? Или бывший капитан Кемпнер, который по факту стал людоедом недавно, но, по сути, был им всегда!
— Откуда ты знаешь?!
Скворцов
— Когда вернемся, поинтересуйтесь у писателя, ваше величество, — сказал он. — Думаю, мистер О’Ливи охотно подтвердит, что слава капитана Джереми Кемпнера, Кемпнера-мясника, бежала впереди его мобильного соединения. Ведь это из-за него на Немезиде вспыхнуло восстание… Надо сказать, что Немезида дерьмовая планетка. Сплошные болотистые джунгли от экватора до полюсов. И вечные дожди. Коренные жители Немезиды, разумные пернатые, превыше всего ценят обыкновенную пресную воду и понятия не имеют об огне… Точнее, раньше не имели, пока на планете не высадилась рота капитана Кемпнера. Немезидцы и мухи не обидят, но Кемпнер устроил настоящую резню. Кончилось тем, что безобидные создания восстали и умудрились перебить всю роту. Выжили всего двое, сержант Кумбс и сам капитан Кемпнер. К счастью, у командования звездной пехоты хватило ума не устраивать карательных рейдов против аборигенов. Решили ограничиться эвакуацией солдатских трупов. Я это знаю, потому что сам участвовал в спасательной, если можно ее так назвать, экспедиции… Звездная пехота своих не бросает… хе-хе-хе… Трибунал тем не менее оправдал Кемпнера. Его даже не разжаловали. Правда, когда здесь, на Сирене, капитан пропал без вести, искали его очень неохотно. А вы говорите, человек, ваше величество…
— Черт тебя подери, Эндрю! — взъярилась Ремина. — Не называй меня так! Я не собиралась делать карьеру менеджера! Что бы там себе ни думал папа, я сама вольна выбирать свой путь!
Егерь в комическом ужасе поднял руки.
— Хорошо-хорошо, — проговорил он. — Не велите казнить…
— Помогите! — заорал кто-то совсем рядом. Похоже, в темном коридоре. — Ради бога-а-а… Убиваюууут…
Они подскочили.
— Или у меня галлюцинации, — проговорил Скворцов хриплым шепотом, — или это голос Джойса…
— Как Джойса?! — изумилась Ремина. — Он же остался в Прозерпине!
— Сам не понимаю…
— Кажется, я догадываюсь… Он остался на мостовой… Колохровец сказал: до Карлика проспится… А он не проспался, и его заманило в пещеры!
— Ага, и он с похмельной головой пешком прошел полсотни километров… Ты в своем уме?
Вопль повторился. Теперь в нем была только боль.
— Я ничего не хочу знать! — выкрикнула Реми. — Ты избил его и выбросил на улицу… А теперь он просит о помощи… Ты обязан, Эндрю! Или ты такой же, как Кемпнер?!
— Истеричка, — сказал Скворцов. — Нашла время и место сопли разводить… Не мог он здесь оказаться, понятно?
«Помогииите…» — провизжало эхо.
— Трус!
Ремина схватила мачете, оттолкнула егеря и бросилась к выходу из псевдолаборатории. Скворцов выругался. Кинулся следом, на ходу перезаряжая револьвер. Патроны следовало беречь. Он замешкался всего лишь на несколько секунд, но едва не опоздал.
В темный коридор едва просачивался жидкий «лабораторный» свет. Никакого Джойса не было и в помине. На самой границе света и тьмы извивалось кошмарное создание. Только в неверном мерцании огонька зажигалки могло почудиться, что это — шахматный конь. Скорее уж — гибрид морского конька и осьминога. И этот гибрид сжимал в своих щупальцах Реми и умолял о помощи голосом забулдыги Джойса.