Египет Рамсесов
Шрифт:
Всевозможные опасности подстерегали путника, отважившегося углубиться в эти священные владения без должных приготовлений: голод, жажда и нежелательные встречи ожидали его там. Львы, которые раньше подходили к Нильской долине и нападали на быков, уже почти исчезли, но по-прежнему следовало остерегаться волков, пантер и леопардов. Однажды Хоремхеб столкнулся лицом к лицу с огромной гиеной. К счастью, этот храбрый воин был вооружен. Вытянув вперед левую руку, он уже занес правую руку с копьем, но под его пристальным взглядом гиена отступила. [388]
388
Wr. All., 121; Miss. fr., V, c. 277 и табл. III.
Пустыня восточнее Гелиополя кишела змеями. Путешественники видели там и совсем странных зверей: грифонов с человеческой головой, крылатых пантер, гепардов с длинной, как у жирафа, шеей, зайцев с квадратными ушами и прямым, как стрела, хвостом. [389] Иногда встречались племена
389
Newberry. Beni-Hasan. T. I, табл. XXX; T. II, табл. IV.
390
Wr. Atl., II, табл. VI.
391
ASAE, XXXIX, c. 57.
Либо потому, что они не сумели заручиться расположением богов, либо потому, что им, к несчастью, попался скверный проводник, путешественники иногда сбивались с пути и блуждали по пустыне. Некий Интеф, которому при Аменемхате I поручили доставить блоки из каменоломен «бехена», рассказывает:
«Мой господин послал меня в Рахену, чтобы я привез этот прекрасный камень, лучше которого не привозили со времен богов. Но не было ни одного охотника, знавшего, где находится [Рахену] и как туда добраться. И вот я восемь дней блуждал по пустыне, не зная, где нахожусь. Тогда я простерся на животе перед Мипом, Мут – великой волшебницей, и перед всеми богами пустыни. Я возжег перед ними терпентин. Утром, когда земля озарилась и пришел новый день, мы вступили на эту превосходную гору Верхнего Рахену». [392]
392
Ham., 199.
Интеф добавляет, что его партия рабочих во время блужданий по пустыне не разбрелась и ему не пришлось оплакивать мертвых. Но Интефу и его спутникам просто повезло.
Сей достойный «инженер» познакомился с пустыней по воле случая. Но были египтяне, которые проводили в песках многие годы, отыскивая месторождения и подступы к ним, а также, несомненно, по склонности к бродячей жизни. Некий Саанх, начальник стражников пустыни, управитель Египта в этих местах и начальник гарпунщиков на реке, руководил здесь экспедициями и собрал для них столько припасов – бурдюков, одежд, хлеба, пива и свежих овощей, – что, казалось, долина Рахену превратилась в зеленый луг, а гора «бехена» – в озеро. В возрасте шестидесяти лет этот отец многочисленного семейства, у которого, как у патриарха Иакова, было семьдесят детей, без устали бороздил пески пустыни от Таау в Менат-Хуфу до Великой Зелени, [*58] охотясь по дороге на птиц и зверей. [393] Именно таким неутомимым исследователям мы обязаны картами вроде той, что хранится в Туринском музее, которые по праву считаются самыми древними картами в мире. Они представляют район каменоломен и золотых рудников Коптоса, как их тогда называли. Пески окрашены в ярко-красный цвет, горы – в темно-желтый. Отпечатки ног на дорогах указывают направление. Крепость отмечает местоположение развалин, где фараон Сети некогда поставил стелу. [394]
*58
Вероятно, здесь – Красное море.
393
Ham., I.
394
Воспроизведено в Bibliothèque égyptologique. T. X, c. 183-230; ср.: Gardiner in: The Cairo scientific journal. T. VIII, c. 41.
Мы уже рассказывали о стараниях Сети и его сына отыскать воду в этой стране жажды. Рамсес III с гордостью вспоминает, как он построил в пустыне Айн большой водоем и обнес его стенами, нерушимыми, как медные горы… Входные ворота были из пихты, засовы и замки – из бронзы. [395]
В некоторых вади восточной пустыни росли драгоценные фисташковые деревья, чью смолу, «сенечер», возжигали в храмах, дворцах и домах. Правда, богам больше нравились благовония страны Пунт. Когда «потерпевший кораблекрушение», выброшенный на остров, убедился, что хозяин острова, огромный Змей, вовсе не так жесток и страшен, как ему показалось сначала, он пообещал ему смолу фисташкового дерева. Посмеявшись над его наивностью, Змей сказал:
395
Pap. Harris, I,
«Немного у тебя мирры, то, чем ты владеешь, – это ладан. Я же – владыка Пунта, и мирра принадлежит мне!». [396]
Настоящие благовония были действительно редкостью, но вместо них возжигали в курильницах терпентин, от которого поднимался душистый дым, приятный для богов и людей. Кроме того, терпентин жгли, когда забивали животных на дворе храма, да и в частных домах, как средство против затхлости и насекомых; кроме того его использовали в косметике.
Пчелы охотно посещали фисташковые рощицы, поэтому там не только срезали черенки, чтобы высадить их в саду храма, но и собирали дикий мед, который пользовался большим спросом. Рамсес III назначал специальные отряды стражников и лучников для охраны караванов сборщиков. Благодаря им путники чувствовали себя в негостеприимной пустыне в такой же безопасности, как в Та-мери, на возлюбленной земле Египта. [397]
396
Naufrage, 149-151.
397
Pap. Harris, I, табл. 28, 3-4, табл. 48, 2.
III. Путешествие в Библ
Египтяне считали море, «Йам», алчным божеством. Когда бог Йам заметил прекрасную деву, которую боги даровали Бате в жены, он, чтобы завладеть ею, затопил своими волнами землю («Сказка о двух братьях»). И все же египтяне, не устрашенные опасностями пустыни, осмеливались вступать в единоборство и с этим ужасным божеством. Египетские моряки давно освоились с сирийским побережьем. Во времена, когда боги еще жили на земле, гроб Осириса, брошенный Сетхом в Нил, поплыл вниз по Танисскому рукаву. Море выбросило его близ Библа, и здесь огромное дерево поглотило его. Вскоре к этому волшебному дереву пришла Исида. Она села подле воды, и, когда служанки царицы Библа пришли с кувшинами за водой, она причесала им волосы и пропитала их чудным ароматом, исходившим от нее. Тронутая такой добротой, царица подарила Исиде священное дерево, в котором было заключено тело ее супруга. [*59]
*59
Плутарх. Об Исиде и Осирисе. – Вестник древней истории. 1977, № 3-4.
Так хорошо завязавшиеся отношения не прерывались и позже. Египтяне приплывали в маленький порт Кебен (Губла) и приносили дары владычице Библа. Они построили ей храм с помощью местных жителей. Царю они преподносили алебастровые вазы, драгоценности, амулеты, а возвращались с грузом смол, стволами и досками и даже с целыми, построенными на месте судами, так что слово «кебенет», производное от египетского названия Библа, «Кебен», стало означать только морские суда.
Египтяне сражались с азиатами повсюду, где бы они ни встретились, – на Синае, в Палестине, в Кармеле и Верхнем Речену, – но было в Сирии одно-единственное место, где их всегда хорошо встречали. Это – Библ. Правда, однажды им устроили там побоище, но преступниками были не местные купцы или моряки, а наемники из арабов пустыни, этих вечных и коварных врагов Египта. [398]
398
Montet. Drame d'Avaris, c. 19-28, 35-43.
Со временем египтяне расширили зону своего влияния. Их посланцы в эпоху Среднего царства отправлялись в Бейрут, Катну и Угарит (совр. Рас-Шамра) и оставляли в память о своем посещении статуи и сфинксов. Но Библ сохранял свое привилегированное положение. Его властитель гордился титулом египетского «князя», гордился своей египетской культурой. Он построил себе гробницу наподобие гробниц фараонов, наполнил ее утварью по египетским канонам и поставил там даже несколько драгоценных предметов, присланных из самой столицы – Ититауи.
Мы не знаем, как вели себя жители Библа во время нашествия гиксосов. Может быть, они в отчаянии предали друзей своей богини. Во всяком случае, морские перевозки прекратились, и верующие с тоской вопрошали, откуда им взять пихту для саркофагов жрецов и смолу для их мумий. Прекращение этой торговли имело и другие печальные последствия, ибо священные ладьи, высокие столбы с лентами, которые стояли перед храмами, превосходя на много локтей даже карнизы пилонов, а также ритуальная мебель тоже были из пихты. Но эти ужасные времена миновали: Египет отвоевал свои земли и египтяне вернулись в Библ. Тутмос III во время своей победоносной кампании не преминул остановиться там и получил от своего союзника больше леса и судов, чем все предыдущие фараоны. Позднее, когда Сирия начала заигрывать с врагами Египта, правитель Библа, Рибадди, остался верен Аменхотепу III и его преемникам. Рамсес II устанавливает стелы с надписями на берегу Собачьей реки, между Бейрутом и Библом. В Долине Кедра, куда рассказчик той эпохи перенес приключения Баты, он основал город, названный его именем. В то время царем Библа был Ахирам. Как и все его подданные, он говорил и писал по-египетски, а для его родного языка использовалось алфавитное письмо, возникшее, наверное, в том же Библе в результате упрощения иератического письма. [399]
399
Montet. Byblos et l'Égypte, c. 236-237, 295-305. Dunand. Byblia Grammata. Beyrouth, 1945.