Египтяне. Великие строители пирамид
Шрифт:
Рис. 30. Реконструкция храма Солнца в Абу-Гураб напротив Гелиополя. В большом центральном дворе более 80 000 квадратных футов перед массивным алебастровым алтарем стоит обелиск на пьедестале. Приблизительно 2430 г. до н. э.
К концу Четвертой династии несколько поколений скульпторов превратили классическое искусство Хеопса в наследственное ремесло, и с учетом менее амбициозных проектов фараонов Пятой и Шестой династий многие талантливые люди занялись украшением частных гробниц в Саккаре. Чаще всего это делалось по приказу фараона. Например, Сахура повелел верховному жрецу Мемфиса и его ремесленникам создать двойную гробницу-портал для его главного медика. Работы шли в зале для аудиенций дворца под ежедневным наблюдением самого фараона. При оценке материальной культуры египтян в век пирамид мы опираемся на частные хранилища статуй и рельефы в мастабах Пятой и Шестой династий, поскольку гробницы фараонов находятся в очень плохом состоянии. Большие мастабы-храмы смотрителя памятников Ти из Пятой династии и губернатора Мемфиса Мерерука из Четвертой династии, находящиеся в Саккаре, в максимальной степени позволяют нам взглянуть на занятый своими делами
Мы имеем довольно точное представление о жителях Древнего Египта, но наши знания о его отношениях с соседями в то время весьма скудны. Очевидно, что египтяне контролировали Нубию и Верхний Судан в области торговли и набора солдат; но сомнительно, чтобы воинственные, хотя и более примитивные племена Судана могли долго подчиняться Египту, владея труднопроходимыми землями. К концу Древнего царства границу охраняли могущественные властители приграничных земель или губернаторы юга, например Уни и Хархуф. В то время предпринимались путешествия по морю в таинственную страну специй Пунт на побережье Сомали, откуда можно было привезти необходимые для храмовых ритуалов смолы и камедь. В нашем распоряжении есть описания таких экспедиций, относящихся к временам правления Пятой и Шестой династий, хотя наверняка путешественники отправлялись в Пунт и до того. Добыча руды в Синае и Аравийской пустыне часто оказывалась под угрозой из-за возможности нападения бедуинов, которые часто мешали передвижениям, поэтому время от времени их было необходимо припугнуть. Ливийцы на западной границе тоже традиционно вносили смуту в жизнь египтян, хотя у нас нет уверенности в том, что сильно поврежденные сцены на стенах храмов, где изображены фараоны с награбленной добычей, относятся к легендам или отображают события, происходившие на заре истории.
Свидетельств проникновения египтян в Палестину заметно больше. В различных склепах сохранилось два изображения штурма азиатских крепостей, а в автобиографии Вени, выбитой на стене его гробницы в Абидосе, описана серия смелых кампаний, которые он вел в Палестине во времена правления Пиопи I на севере у самого Кармеля. Но наиболее впечатляющее свидетельство египетской деятельности за рубежом исходит из Ливии (Библ), где обнаружили фрагмент каменной вазы с именем Хетепсехема и объекты с картушами Хеопса и Микерина. По-видимому, храм был построен там еще в правление Четвертой династии, возможно, для нужд египетской общины. Библ был большим ливийским портом, специализировавшимся на торговле древесиной, и коммерческим центром для всех земель Восточного Средиземноморья. Скорее всего, свое влияние в этом регионе Египет приобрел благодаря мирным торговым связям, а не завоеваниям. Поврежденный, обитый золотом трон с именем Сахуры нашли недавно в Северной Анатолии. Был он приобретен или украден одним из сирийских князьков, нам неизвестно.
Со времен Мины фараон, по-видимому, правил всем Египтом как своим персональным владением; даже во времена Четвертой династии эта ситуация доминировала; дворец и прилегающие к нему помещения для чиновников составляли «Большой дом»; оттуда управляли страной министры по поручению фараона. В большинстве своем это были сыновья или родственники монарха, который следил за их воспитанием и обучением, поддерживал в течение всей жизни и после смерти даровал достойное погребение. Упадок этой жесткой организации начался в конце правления Четвертой династии, когда власть над провинциями и другие посты стали передавать по наследству. В то же время любимым придворным жаловали землю для гробниц и погребальных служб. Часто такие дары предполагали освобождение от налога в будущем; просторные и тихие города мертвых вокруг пирамид их прежних владык строились за счет казны фараона. Эта деятельность не имела продуктивного характера — она сводилась к погребальным песням и молитвам, отнимавшим людские ресурсы и способствовавшим застою в экономике. Правители номов, навсегда закрепившиеся на наследственном посту, передавали его сыновьям в твердой уверенности, что обладают властью по праву рождения, а не благодаря милостям фараона. Они больше не прилагали усилий для того, чтобы обеспечить себе погребение поблизости от пирамиды властителя; вместо этого поблизости от столицы провинции строились скальные гробницы. Номархи, как маленькие местные фараоны, при необходимости выписывали ремесленников из Мемфиса. При возвышении культа солнца статус фараонов уже упал. Этот процесс продолжился, когда огромная пропасть, отделявшая божественного правителя от всего человеческого рода, исчезла, когда фараон женился на женщине-простолюдинке. Это относится к браку Пиопи I в последние годы его правления. К середине Шестой династии Египет практически вернулся к тому состоянию, из которого извлек его Мина, и стал федерацией феодальных властителей, каждый из которых правил номом, заботясь только о собственной выгоде. Исходная монументальность и престиж фараонов поддерживали работу системы, но во время долгого правления Пиопи II ей был нанесен решающий удар; он был фараоном в течение девяноста лет и умер столетним. После его смерти центральная власть стала слишком слабой для того, чтобы сдерживать поднимающийся прилив анархии. Цивилизация Древнего царства была смыта системой, которую она сама создала. В этот период Египет обладал зрелой культурой, в которой ярко выражался его характер. Спокойные лица, глядящие с огромного множества статуй и рельефов, не тревожили сомнения. Голоса, говорящие через немногочисленные сохранившиеся записи того периода, книги заветов и автобиографии непоколебимы в своей вере в то, что для доброй жизни необходимо быть скромным, осторожным, честным и терпеливым; благоразумным в выборе друзей, не скупым и не завистливым; оказывать должное почтение высшим — короче говоря, держаться за свое положение
Глава 6. ПЕРВОЕ ПАДЕНИЕ И ВОССТАНОВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВА ВО ВРЕМЕНА СРЕДНЕГО ЦАРСТВА
Условия, которые сопутствовали закату Шестой династии, ярко описаны в Лейденском папирусе. Египтологи знают его как «Речение Ипусера». В своей работе Ипусер порицает безымянного фараона за бездействие, в то время как страна идет к своему краху. Со злобным наслаждением он описывает в подробностях беды, постигшие Египет: «Высокорожденные полны скорби, а бедные ликуют. Каждый город говорит: „Давайте изгоним могущественных“. Прекрасный зал правосудия лишился документов… Общественные учреждения открыты, и записи украдены. Рабы правят рабами… Смотри, у них были одежды, а теперь они ходят в рванье… Тот, кто ничего не знает, теперь богат, а высшие чиновники вынуждены искать расположения выскочек… Всюду нищета, и никто не носит белых одежд… Нил разлился, но ни у кого не хватает смелости пахать… Повсюду гибнет кукуруза… Люди не имеют одежды, благовоний и масла… Каждый говорит: „Больше ничего нет“… Чужаки отовсюду сошлись в Египет… Люди больше не плавают в Библ, откуда же нам взять хорошее дерево? Знать и набожные люди повсюду нуждаются в смолах из Ливии, но у нас больше нет поставок… Мертвых бросают в реки… Смех исчез. Грифы гуляют по земле».
Эта горестная картина, вне всяких сомнений, преувеличена, а то, что в ней верно, относится к районам, находящимся неподалеку от Мемфиса. Конечно, были номархи, которым удавалось поддерживать в своих районах порядок. У нас есть одна стела этого периода, в надписях на которой богач кичится людьми, скотом, гусями, ослами, ячменем и зерном, которые множатся под защитой его сильной руки. Но не так трудно заметить признаки катаклизма. Искусство этого периода слабо, в основном оно дало лишь копии мемфисского стиля Древнего царства. Материалы низкого качества: большинство сосудов вместо камня, фаянса и металла стали делать из глины. Междоусобная борьба между номами отображена в сохранившихся украшениях моделей погребальных лодок, которые защищены сверху большими щитами из воловьих шкур. Правителя одного из номов похоронили вместе с изображениями двух групп воинов, которые должны были нести свою службу в полной опасностей загробной жизни. Другой номарх этого нома хвастал тем, что вся земля охвачена ужасом перед его солдатами, и все дрожали, заметив дым, поднимающийся на юге. Чудовищным напоминанием о войнах тех дней служат тела почти шестидесяти солдат ударных частей, которые с почестями были погребены в общей гробнице в Фивах. Раны говорят о том, что они погибли при отчаянном штурме какой-то важной крепости.
Когда Египет разделили междоусобицы, на богатые пастбища Дельты хлынули толпы чужаков. Голод на собственных землях всегда заставлял ливийцев и бродячих семитов Синая и Негеба бросать жадные взгляды за границы Дельты. Теперь, когда исчезал организованный отпор возможному вторжению, они воспользовались ситуацией и добавили свою строку в истории о беззаконии и разбое. Беды, принесенные социальной революцией, повлекли за собой другие, всегда ее сопровождающие: голод, эпидемии и неурожай. Древний египтянин чувствовал, что самой большой катастрофой в его жизни будет исчезновение божественной власти фараона. Перед этим простым событием отступали все беды.
История первого промежуточного периода полна описаниями отчаянных попыток сильных людей восстановить прежний мир и порядок. Самое деятельное из этих усилий было предпринято могущественной семьей из Гераклеополя (поблизости от Файюма), объединившей под своей властью весь Средний Египет и распространившей зону влияния на большую часть Дельты. Верхний Египет (от места чуть южнее Абидоса до границы Элефантины) как будто сохранил номинальную независимость под владычеством правителей Фив. Жители Гераклеополя основали Девятую и Десятую династии; по свидетельству Манефона, первый правитель того периода Ахтой (Хеми) достиг верховной власти «великой жестокостью, увеличившей беды Египта». Имя его сохранилось на множестве небольших монументов; кроме этого, он написал для своих потомков книгу наставлений по управлению страной, которая до сих пор не найдена. Она была предтечей двух подобных работ, которые мы вкратце обсудим дальше. После столетия, когда жители Гераклеополя направили свои усилия на изгнание азиатских поселенцев из Дельты, укрепляя восточные границы, восстанавливая значение Мемфиса, совершенствуя работу по ирригации и заново открывая торговлю с Библом, растущие претензии агрессивных правителей Фив создали постоянную угрозу, которую нельзя было игнорировать. Между двумя соперничающими силами начали происходить столкновения, заканчивавшиеся сначала с переменным успехом до тех пор, но затем фиванец Ментухотеп I окончательно разбил врага и объединил Египет под властью одного фараона.
Эпохи цивилизации Египта имели моменты зарождения и гибели. Пророк Ипусер, который громко сетовал на перемены и упадок вокруг, не смог увидеть созидательных аспектов, хотя сам был в них вовлечен. Благодаря социальной революции были отброшены древние догмы, от невыносимых страданий люди заговорили новыми голосами, создали светскую литературу, принципиально отличавшуюся от той, что была раньше, которая затем столетиями вдохновляла египетских писателей. В те времена, когда египтянами не правили божественные указы фараонов, им только оставалось взывать к вдохновению, меланхоличные произведения того времени выполнены в поэтичной и элегантной форме. Возможность влиять на людей с помощью литературы высоко оценивал правитель Иераконполя, который убеждал своего сына учиться искусству говорить для того, чтобы править, «поскольку сила — в языке, и речь могущественнее битвы».
Кроме «Наставлений», до нас дошел такой памятник, как «Беседа разочарованного со своей душой» и «Жалобы крестьянина», серии напыщенных, но, без сомнения, изящных речей египетского «персонажа», излагавшего свои красноречивые протесты. По-видимому, эти писания исходили из дворца Иераконполя; один из тамошних правителей, Вакаре, оставил «Наставление сыну Мерикаре». В этом труде встречаются идеи, отличающиеся от рецептов мирского успеха, которые предлагали мудрецы Древнего царства. Например, здесь есть признания в неправедных делах и раскаяние в прошлых злодействах. Большинство «наставлений» даны в форме практических советов правителю, в них чувствуется озабоченность кодексом поведения, определяемым моральным фактором: