Эгнор

Крабов Вадим

Когда вихри стали совсем блеклые и еле-еле крутились, узор, наконец, вспыхнул. «Стойте!» — заорал я и метнулся в тело. Перед глазами ярко сверкала сабля, зажатая в правой руке. И что? А, была не была, и влил в нее ману из ауры. В голове что-то взорвалось — и я провалился в сон — видение.

В мешковатой гимнастерке и пилотке стою в строю среди таких же новобранцев. Мысли только о сне и еде. Ужасно хочется сладкого. Перед нами сержант-контрактник заканчивает объяснять устройство АК-74.

— Можно снять магазин и использовать автомат как дубину. От вас, баранов,

это будет самое полезное действие, машинка прочная, выдержит. Можно пристегнуть штык-нож — и в атаку ура-ура за родину. Разговорчики в строю! Вспышку справа захотели? Совсем оборзели ду-шары. Слушаем дальше. Сюда втыкаем магазин, вот предохранитель, он же переключатель. Один щелчок — очередь, два щелчка — одиночные. Не забываем передернуть затвор. И на хера я вам все это объясняю, уроды тупые?

Очнулся от пощечин. Я лежал на спине, а над моим лицом склонились трое. Небо заметно посерело. Лиза замахнулась снова, но я перехватил ее руку.

— Спасибо, я в порядке.

Она в ярости колотит другим кулачком меня в грудь и кричит:

— Дурак, дурак, дурак! — и падает на меня, содрогаясь в рыдании.

— Все, все. Все хорошо, ну что ты. — Глажу ее по волосам. Мое лицо мокрое, и под головой лужа.

Рядом Агна облегченно села на землю, Рон продолжал стоять на коленях.

— Ты что творишь? Совсем свихнулся, что ли? Думаешь, все можешь? Ох, учить тебя еще и учить! Ты же погибнуть мог! В местах силы, бывало, гибли, а тут… маны почти и нет. Она же, — показывает на саблю, — чуть жизнь из тебя не вытянула.

— Не вытянула бы. Я все рассчитал. Сознание просто от усталости потерял.

— Ну и как, не зря?

— Наверное, потом проверю. Да хватит вам причитать и воспитывать. Все было просчитано! А ночью специально, чтоб не отговаривали. Знаю я вас, — врал безбожно, — Лизочка, ну все, ну, успокаивайся, дорогая, мне вставать пора.

И начал подниматься. Лиза стукнула меня двумя кулаками в грудь, вскочила и решительным шагом направилась к повозке. Не сказала ни слова. Я тоже встал. Нормально, даже голова не закружилась. Аура пустая совершенно, неприятное ощущение. Не поленился и сам сотворил базовое плетение Огня, почувствовал — потекло. Остальные не стал заряжать, чтоб меньше вопросов завтра было.

— Пошли, древний. — Рон обнял меня за плечи и повел к повозке.

— Давай позавтракаем, что ли? Что-то я проголодался, даже в животе урчит. Скажи ты Агне, а то мне неудобно.

— Скажу, что с тобой сделаешь.

Пока позавтракали, рассвело. Тронулись в путь. Лиза все еще на меня дулась. Не разговаривала. Пока ехали, думал о видении. Не зря оно было, что-то пыталась объяснить мне сабля на доступном для меня языке и, видимо, не очень в этом преуспела. Ясно, что это режимы работы, а вот какие… так и хотелось взять да проверить, но не пугать же друзей в очередной раз. Потом. Я просто покосился на нее.

Она совсем не напоминала грандовскую: простые ножны и рукоять без камней. Мы с Роном целый вечер потратили, отрывая все лишнее и шлифуя песком и точильными камнями, а драгоценности — в общую копилку. Внешне металл клинка напоминал простую сталь без рисунка, но по прочности превосходил симбарскую и совсем не тупился. Ткань на лету разрубает. Ножны и украшения на

гарде и эфесе — новодел. Всего лишь трехсотлетней давности. Вот такие здесь сроки!

В нетерпении положил левую ладонь на эфес. Ну что же ты хотела, родная? Опять в деталях вспоминаю сон. Сержант берет автомат. Прицепляет штык-нож, вдруг как током левую ладонь прошило. Я вздрогнул. Покосился на друзей: никто ничего. Лизия в повозке. Отвернулась. Я улыбнулся — приятно, когда за тебя волнуются, но без навязчивости, а то такое бывает! Так, штык-нож первая ступень, опять кольнуло, верно. Дальше одиночные, и я представил положение предохранителя, опять как током дернуло! Ага, соответственно автоматический огонь, опять представил, и снова стукнуло. Есть! Разобрался! Три положения, осталось испытать. И так стало легко на душе, прямо… эх!

— Сколько стихий в сабле? — спросил, повернувшись Рон.

— Две, — автоматически соврал я, не хотел сильно выделяться, — Огонь и Земля.

— Обычная, четвертый уровень пробьет. Если привязалась — отлично.

— Потом проверим.

— Обязательно! Убедимся, зря или нет нас сила разбудила.

— Буря была?

— Да что ты! Сильный ветер, до тракта не дошло, а мы с Лизией хорошо прочувствовали.

— Ну, извините, не учел. Слышишь, Лиза, извини!

Она промолчала.

Номера в таверне оказались просто шикарными на мой неискушенный вкус. Мы заняли два двуместных номера, причем Лизия продолжала на меня дуться. Вот и пойми ее.

«Паленую» повозку изменили, как могли, и лошадей тоже. Для них пригодился Лизин грим: намалевали пятен, и все. Издалека не узнаешь по масти, правда, пришлось самим лошадьми заниматься в конюшне, мотивировав это жадностью. Ничего, два дня можно.

С удовольствием помылись, наши шмотки постирали и выгладили, пообедали с аппетитом, запивая еду неплохим вином. Один Рон оставался напряженным, а мы все расслабились. Слухов о необычном побеге не было. Поговаривали про нападение и убийство стражников при невыясненных обстоятельствах, про дерзкий налет на караван купца Гранда с применением магии, и все. Сетовали на власть, налоги и расплодившихся разбойников.

Рон, после общения с хозяином, отозвал меня:

— За нас объявлена очередная награда.

— Не привыкать, завтра по-любому уедем. Нас не заподозрил?

— Да кто же его знает? Я не судебный маг, ложь не различаю. Вроде бы нет, он не понял, что тот купец и был Грандом.

После обеда Лиза меня «простила» со всеми вытекающими. Я пообещал, что больше не буду так экспериментировать.

Ночь прошла спокойно. Весь следующий день Рон был как на иголках. Нам тоже было не по себе, но мое чувство опасности молчало, и ближе к вечеру состоялась долгожданная встреча.

Агнар Лунис оказался невысокого роста пухленьким живчиком с аурой мага Света и Воды. Они радостно обнялись с Роном и похлопали друг друга по плечам. Агнар вежливо поклонился дамам и поздоровался со мной, внимательно оглядев с ног до головы.

Перекусили в общей зале и поднялись в комнату Рона и Агны.

— Рассказывай, зачем оторвал меня от учебного процесса, а я, между прочим, курирую группу.

— Вот из-за этого молодого человека. Он уникум, каких не было. Отгадай, по скольким стихиям он инициализирован?