Его дерзкий трофей

Летова Мария

Глава 20. Диана

Жаркое послеобеденное солнце ласкает мой затылок. По коже гуляет тепло, прямо по лопаткам.

Это тааааааак приятно. Особенно с учётом того, что я по пояс нахожусь в прохладной голубой воде детского надувного бассейна.

Её кристальная прозрачность и синеватые блики напоминают мне о сощуренных голубющих глазах Егора Благова, и я ловлю себя на том, что улыбаюсь бассейну.

До стеснения в груди мечтаю его увидеть.

Мечтаю,

чтобы он материализовался на дорожке, ведущей через газон к Катиному дому. Чтобы шёл этой своей размашистой походкой. Весь такой энергичный и нахальный. Даже смотрю на эту дорожку на всякий случай.

Тяжко вздыхаю. Там никого нет.

В ухо мне прилетает арбузный надувной мяч, и я встряхиваюсь.

— Лллллев! — звонко тянет Глеб и хохочет, ударяя ручонками по воде.

Вытираю воду с лица и поправляю козырёк бейсболки ЦСКА, глядя на этого маленького беспринципного тирана. Он сидит в очень удобной надувной утке, и его короткие ножки безостановочно дёргаются под водой, а на голове у него залихватская панамка с акульим гребнем на макушке.

— Сви-нё-ны-ш… — проговариваю по слогам, возвращая ему мяч.

Сидящая под зонтиком в шезлонге Катя хихикает. Глеб такого слова никогда не слышал, поэтому шевелит губёшками, проговаривая его.

— Ты часом не влюбилась? — весело спрашивает Катя, наворачивая мороженое со своего гигантского живота. На ней безразмерный сарафан в горошек и шляпа с широкими полями.

Вопрос закономерный. Я сегодня весь день вхожу в стены.

Моя ответная улыбка такая жалкая, что вянут травы на газоне. Но, она к счастью не ждала ответа, поэтому не видела её.

— Влюбилась… — говорю ей и наступаю на Глеба с угрожающим рыком, согнув пальцы на манер ястребиных когтей.

Он хохочет и визжит, отбрасывая мяч и ожидая с восторгом моего нападения.

Я влюбилась в этого карапуза и в его дядюшку. В обоих разом. В его дядюшку я втрескалась без памяти. В красивого, сильного, сексуального, умного мужчину с самыми хитрыми глазами на свете. И с самыми ленивыми на свете улыбками. И с самым бархатистым голосом. И с самыми талантливыми коорденированными пальцами…я сказала пальцами? Я имела в виду его движения…его технику…

Ппффффф…

Что он сделал со мной?

Я теперь не я. У меня разжижение мозга.

Как минимум он лишил меня девственности, а это для девушки многое значит. Он был очень внимателен ко мне после, даже принял вместе со мной душ, но я так боялась притязаний на свое тело в этом душе после этой ужасно неприятной процедуры, что была очень скованна. И теперь я хочу себя за это придушить.

Вдруг он решил, что я его больше не хочу?

Но, я хочу, очень-очень! Только его и больше никого. Я даже сейчас возбуждена, стоит только представить, чем мы занимались в его постели.

Просто…ну, не сразу…это реально было больно…

Он вернул нас с мячом Леброна на девятый этаж, а потом умчался по своим делам.

Одетый в спортивные шорты, низко болтающиеся на талии, майку без рукавов и бейсболку ЦСКА. Такую же как у меня.

Ну, я просто балдею от него…

Он сказал: "Пока, Цыпленок".

И что это должно значить?

Пока…это вроде как до встречи? Или вроде как пока-пока…было круто и все такое?

Я должна была спросить. Я уже так далеко зашла, что эта очередная наглость не сделала бы никакой погоды. Но, он был таким задумчивым…будто хотел, чтобы я помолчала.

У меня есть его номер.

Я ни за что не буду звонить первая. На это даже у меня смелости не хватит. Если после всего, что между нами было (очень смешно), он не позвонит…значит…я ему не понравилась…я скучная и неинтересная. Или ещё какая-то не такая.

Вот так.

Мой подбородок дёргается, и я быстро беру себя в руки. Тем более, только что я слышала лязг металлических ворот.

Сердце подпрыгивает, по воде идут волны.

Оборачиваюсь, крутя Глеба вокруг своей оси, как ему особенно нравится.

К горлу подкатывает желчь, когда я вижу белую аудио на подъездной дорожке.

Резко отворачиваюсь, чтобы Катя случайно не увидела, как скривились мои губы.

— Ну, неужели… — кряхтит сестра, очень неуклюже поднимаясь с шезлонга.

Подходит к бассейну и манит сына к себе, сгибая пальцы. Он тут же тянет свои ручонки навстречу.

— Ммм…мой послушенка… — воркует она, раздавая его мокрым ладошкам поцелуйчики. — Воооот…к нам крестная прискокала…

Крёстная…

Не могу не умиляться, наблюдая за этими нежностями.

Эта парочка не разлей вода. Вернее трио, в животе ведь у неё тоже человек.

Катя поднимает на меня глаза и просит:

— Притащишь его домой, я пока встречу Свету?

— Конечно, — салютую я, чувствуя привкус серы на языке.

Даже отсюда я вижу, что Рыжая Света опять одета, как с обложки. На шпильках и моднейших белых брюках. Сногсшибательная. Чтобы сократить общение с ней до минимума, мучу с Глебом ещё один батл. На этот раз на тему предметов мебели.

Неприязнь к этой женщине совершенно необоснованная, но она может быть хоть трижды хорошим человеком, моя ревность сильнее здравого смысла. В любом случае, она кажется мне слишком уверенной в себе и даже высокомерной. Есть от чего…

Через тридцать минут я всё-таки достаю нас из бассейна, пока мы не начали синеть. Глеб естественно не доволен, потому что ему уже пора вздремнуть. Стягиваю с вертлявого карапуза мокрые плавки и обтираю его насухо. Глядя на его крохотные причиндальчики, вижу перед глазами мощное тело его дядюшки, развалившееся на кровати в тусклых лучах утреннего солнца. Вижу во всех мельчайших подробностях.

Блииииииииииииин.

Ааааааааа…

Мгновенный спазм скручивает низ живота, грудь так сладко тянет, вспоминая его губы…