Его дерзкий трофей
Шрифт:
Она тянется ко мне. Практически неосознанно.
Провожу носом по её щеке, вдыхая запах собственного геля для душа. На ней вообще нет косметики. Даже туши нет. Малявка моя. Целую её щёку и, не удержавшись, касаюсь её губ своими. Легко и быстро. Её губы, как мягкие тёплые подушки. И такие сладкие. Есть чумовое желание пошарить у неё во рту языком.
Она привстаёт на цыпочки, обнимая меня рукой за талию.
Улыбаюсь.
— По делам. — Отвечаю, заглядывая в зелёные глаза. Они обеспокоенные. Ищут в моих подсказки.
— Но…у меня есть… — неловко бормочет она, пряча взгляд.
Целую её лоб, замирая на секунду.
— Если что-то понадобится, набери меня… — напутствую ему и снова заглядываю в её глаза.
— Может, останешься? — медленно моргая, просит Диана.
Мы тоже должны как-нибудь погулять. Только она и я. Я её, блин, даже на свидание ни разу не водил.
Её носик трепещет. Она хочет, чтобы я поцеловал её по настоящему. Нет, малышка. Никаких поцелуев.
— Не. — Говорю, кладя руку на её бедро. — Мне нужно в пару мест съездить.
— Ладно… — вздыхает Цыплёнок, придвигаясь ко мне чуть ближе. — Я пришлю…фотки…
— Пришли. — Улыбаюсь я.
Да отлепись ты уже от неё. Я думал, Паша с КАтёнком, как два озабоченных. Оказывается нет.
— Хочешь? — взмахивает она ресницами.
— Хочу тебя. — Шепчу ей на ушко так, чтобы слышала только она.
Мой Цыплёнок перестаёт дышать.
Что ж такое.
Я сам от своей фразы возбудился.
— Не оставляй…кольцо в машине… — наглючит она шёпотом. — Ему там…холодно…
Ммммм…
Я ржу.
В голос. Уткнувшись в её ушко.
— Губу свою закатай. — говорю, глядя в запрокинутое лицо.
Она кривляется.
Сжимаю в ладони её попку, забив на всё.
— Егор… — бормочет Ди, пряча лицо на моей груди.
Бросаю взгляд на её мать, поверх белокурой головки. Та покраснела. Жесть. Я в какой-то параллельной реальности.
— Всего доброго. — Говорю ей, усаживая Цыплёнка на стул. — Был рад познакомиться.
Она смотрит на меня с некоторой долей паники. Ну, блин, да. Ди — моя собственность. Теперь, надеюсь, это совершенно понятно.
Ухожу, подхватив со стола ключи от машины и телефон.
На выходе оборачиваюсь.
Диана смотрит на меня.
С какой-то затаённой очень глубокой мыслишкой. Прижимает ладошку к губам и посылает мне воздушный поцелуй, который я ловлю и кладу в передний карман.
Она ржёт, запрокинув голову.
Эльфёнок, чтоб её.
Блин.
Ну чё. Я влюбился.
Глава 36. Диана
Липким взглядом провожаю широкоплечую фигуру и золотой выстриженный затылок.
Варвар.
Улыбаюсь.
Я
Провожу щекой по плечу, прикрыв глаза. Всё ещё чувствую на ней его сухую грубоватую ладонь. Вижу его улыбку, его точёные черты, светлые волосы. Слышу его голос. Низкий и твёрдый.
Любимый мой…как я жила без тебя?
Открываю глаза и смотрю на свою маму.
Она смотрит на меня так, будто впервые видит. Будто хочет перекреститься.
Краснею от макушки и до пяток. Уши мои горят. Меня будто голую выставили на всеобщее обозрение.
Я сама себя не узнаю.
Только что на её глазах здоровенная лапа Егора Благова схватил меня за задницу и, как следует, потискала.
Нахал.
В груди что-то щекочет.
Я вела себя, как глупая курица. Льнула и тёрлась об него, разговаривая тонким дурацким голоском.
Смотрим друг другу в глаза.
Я начинаю нервничать, ожидая чего угодно, прежде всего, давления. Мне нужно пройти через это. Я бы хотела, чтобы Егор был рядом…но, теперь я и сама могу справиться, потому что знаю, что мы вместе против всех. Я не одна.
Её вопрос заставляет меня покраснеть ещё больше, хотя, куда уж больше?
– Вы предохраняетесь?
Это всё, что её интересует?
Это так очевидно?
То, что мы с ним…
Мы…
Постоянно занимаемся сексом?
По животу разливается тяжесть, оседая влагой на белье. Между ног покалывает и сжимается.
Прочищаю горло и смотрю на стену за её спиной.
Я не видела её чуть больше двух недель. Чуть больше двух недель назад я не знала о том, что в мире существует Егор Благов. То была какая-то другая «я». Спящая, если хотите. Живущая процентов на восемьдесят, а не на сто.
Мама абсолютно такая же, какой была в последнюю нашу встречу. Это она. Уважаемая женщина. Мать-одиночка, вырастившая и воспитавшая меня такой, какая я есть.
Я люблю свою маму.
Но, даже с ней я не стану делиться.
Вообще ни с кем не стану.
Это что-то настолько драгоценное и личное. Что-то только наше с ним. Только он и я. И больше никто.
— Эмм…куда хочешь сходить? — игнорируя её вопрос, улыбаюсь я. — Может, на колесе прокатимся?..
Она некоторое время молчит, а потом…начинает плакать!
Сначала я даже не поверила, раскрыв рот.
Моя мама никогда не плачет…
Как и я…
Один всхлип. Потом второй. Потом третий.
Её губы сжимаются, нос морщится. Хватая со стола салфетку, она прячет в ней лицо и начинает дрожать и скулить.
— Мамочка! — кричу, вскакивая и обегая стол, забывая о Егоре и обо всём на свете!
Опускаюсь рядом с ней на колени и обнимаю трясущиеся плечи.
Я в шоке!
Китайцы за соседним столиком пялятся на нас, переговариваясь на тарабарском.