Его девственница

Пейдж Сабрина

– Это моя ответственность, как твоего брата, по крайней мере, попытаться помочь тебе найти себе кого-то, чтобы не закончить жизнь одинокой старой девой, - говорит Нейт, беря шампанское и подливая мне больше в мой стакан.

– Вот, выпей еще. Это поможет тебе в твоем творчестве. Тебе стоит попробовать писать, пока ты пьян. Я слышал о такой технике.

– Я уже пробовал это, - говорю я ему пренебрежительно. – Это не работает.

– Разве это не то, что делал Хемингуэй? – задумывается Анджело. – Ты это должен знать, потому

что твоя собака названа в его честь…

– Хемингуэй был алкоголиком. Я бы хотел избежать того, чтобы стать алкоголиком ради того, чтобы написать роман. Большое спасибо. Хотя между завтраком и…

Я резко останавливаюсь. Я собирался что-то ляпнуть о встрече с Пьюрити и ее отцом вчера. Я говорю себе, что это только из-за истории Нейта и Анджело, но я понимаю, что это не так. Я смущаюсь, потому что одна мысль о Пьюрити, и волна жара пробегает сквозь меня при мысли о ней, тревожа меня.

– Между завтраком и чем? – спрашивает Нейт.

– Ничем, - я пожимаю плечами.

Анджело смеется, скрещивая руки, пока откидывается на спинку кресла. – Это не прозвучало как ничем. Это не просто ничем. Ты кого-то встретил?

– Что? Конечно, нет. Не смеши меня, - мой голос дрожит, и я скрываю это, делая еще один глоток «Мимозы», заставляя Анджело засмеяться громче.

– Ты покраснел? – спрашивает Нейт.

– Это из-за алкоголя, придурок, - говорю я резко. – Никого я не встретил.

– Конечно же, нет, - дразнит Нейт. – Правда, твои щеки покраснели, как у школьницы.

Школьница.

Слово посылает волну вины через меня. Такова она и есть. Школьница. Слишком юная. Слишком наивная.

Слишком невинная.

Я делаю тяжелый вздох. – Мне не двенадцать лет. Дело не в девушке, - лгу я. – Вчера в мой офис заявился кое-кто.

Я не должен рассказывать им об этом. Регистрация студентов конфиденциальна, и я никогда ранее не сплетничал о студентах из моего класса. Я мог бы легкомысленно отшутиться и не рассказывать им, но, кажется, алкоголь развязал мне язык, а чувство вины вынуждает рассказать об этом, будто я один из прихожан, исповедующих свои грехи священнику.

Отец, прости меня за то, что я не могу перестать думать о дочери моего бывшего друга.

– Ну, давай, - просит Нейт. – Говори уже! Это что-то пикантное? В твоем классе какая-то знаменитость? Ох, пожалуйста, скажи, что это ребенок какой-то приличной знаменитости, а не ребенок звезды реалити-шоу.

– Никаких детей знаменитостей не зачисляли в мой класс, - отвечаю с уверенностью я. – Это был Алан.

– Какой Алан? – хмурит брови Нейт.

– Алан, - повторяю я. – Из Саус Холлоу.

– Этот мудак? – Нейт закатывает глаза. – Какого черта он хотел от тебя? Что еще интереснее, чего он хотел, придя в колледж? Разве он не думает,

что это место полно греха и разврата? Хуже того, что он делал в твоем классе? Ты же вроде как сам дьявол, не так ли?

– Я запутался, - вмешивается Анджело. – О ком мы говорим?

– Ты знаешь Алана, - говорит ему Нейт. Он проповедник в церкви, члены которой в день нашей свадьбы явились с плакатами протеста к дому моей матери.

– Ох, - вздыхает Анджело. – Придурок, который считал, что сосед-гей и его парень не должны показываться в Саус Холлоу.

– Именно. Тот самый мудак, - повторяет Нейт. – И чего он хотел?

Я выпиваю оставшуюся часть шампанского и переглядываюсь с Анджело и Нейтом. – Он уж точно не хотел, - говорю им, усмехаясь. – Я уверен, что это совершенно противоположное тому, чего он хотел бы, на самом деле.

Они оба смотрят на меня с нетерпением.

– Его дочь Пьюрити, - уточняю я. – Она поступила в колледж и будет посещать мой класс.

– Да пошел ты, блядь! – восклицает Нейт. – Такого не может быть. Ад, должно быть, замерз.

Мы все долго молчим, пока Анджело не начинает говорить.

– Ну, - добавляет он с южным акцентом, - благослови их сердца.

6

Пьюрити

Дыши, говорю я себе, несмотря на то, что паника поднимается в груди.

Я опаздываю, а я ненавижу опаздывать. Если есть что-то, в чем я действительно хороша, то это – соблюдение правил. А следовать расписанию в начале учебного года, это определенно то правило, которое следует соблюдать.

Я пытаюсь остановить жжение в горле, но оно не проходит. Глядя на мою карту расположения кампуса, я пытаюсь понять, где нахожусь по отношению к английскому отделу. Здание должно быть поблизости от политического отдела, но я его не могу найти.

Кампус колледжа больше, чем весь Саус Холлоу, и он в принципе расположен в самом большом городе, в котором я когда-либо была, что еще больше подавляет меня.

Думаю, количество студентов в кампусе, наверное, в двадцать раз больше населения Саус Холлоу. Студенты обходят меня со всех сторон. Они все выглядят так, будто знают куда идут и что они делают, а кто-то пробегает с наушниками в ушах. Некоторые идут в парах или группах, увлеченные разговором. Я не понимаю как, но, кажется, будто здесь все уже подружились, несмотря на то, что сегодня первый учебный день. Здесь все кажутся совершенно спокойными и непринужденными.

Между тем, я чувствую себя так, будто я попала на другую планету. Приехав из такого маленького города как Саус Холлоу, где я знала, что была защищена от всего мира, это место воспринимается как чужое, словно другая страна.