Его добыча – 2
Шрифт:
«Кин?» – позвал Орш.
Вместе с мысленным призывом собрата с оглушающим грохотом обрушился на меня внешний мир. Как это возможно? Я что, на время перестал слышать и воспринимать абсолютно всё, что происходило вне кокона наших с Троей тесно соприкоснувшихся тел?!
«Что с твоей оболочкой?»
Конечно! Для тех эдаити, кто сейчас бодрствовал, продолжая прощупывать пространство вокруг спящих, я воспринимался странно. Словно эпицентр жара в инфракрасном спектре! Жара похлеще, чем в подземной глубине сердцевины местного гороподобного существа. И жар этот уже не растекался волнами, передаваясь
«Всё… хорошо», – выдавил ответную мысль с дичайшим трудом.
Концентрироваться на происходящем вне круга наших сплетенных тел стало необычайно сложно. Но… Но это же неправильно. И опасно!
«Ты… – Орш запнулся, пытаясь подобрать объясняющий образ, – разрушаешься?»
Подобный вопрос стал возможен только с обретением материальности.
«Нет», – с огромным трудом мне удалось сфокусироваться на окружающем мире, заставляя сознание возобладать над реакциями оболочки. С тем, что произошло с телом, я не разобрался, но сейчас точно было не время признаваться собрату в слабости. Это место изобиловало угрозами, и мне было кого защищать.
«Тогда отдыхай», – пришёл резонный совет Орша.
«Да», – безропотно согласился, переключая внимание на Трою.
Чего ожидать от женщины, я уже и сам не представлял. Впервые моя добыча меня… устрашила. Нет? Инстинктивно дала отпор? Неосознанно выявила естественный способ влиять на созданные для нас оболочки? Может ли так быть, что в их природе заложен некий механизм противостояния нам нынешним?..
Это надо прояснить! Позже. Сейчас, уверившись в возвращении контроля сознания эдаити, я обхватил Трою и второй рукой. Чтобы она во сне не навредила кому-то ещё… Она же моя добыча?! Значит, вредить имеет право исключительно мне.
Чем бы ни грозил этот вред, пережитые ощущения захватили. Уже сейчас я жаждал испытать их вновь. Только в более благоприятной обстановке.
Прислушался. Троя затихла, успокоилась, кажется… Заснула.
Понимание этого сказалось успокаивающе. Я тоже начал погружаться в состояние, которое называлось «сном».
Однако долго оно не продлилось – нашёлся возмутитель спокойствия, что привлёк внимание. Сознание эдаити оставалось настороже и среагировало молниеносно, пробудив оболочку. Кто-то двигался на нашей стоянке!
Приоткрыв глаза, я увидел тёмный силуэт, шатающейся походкой бредущий к зарослям высоких кристаллов. Опознать в нём того самого пленного, который в светлую пору сцепился со штурманом, труда не составило.
Что именно погнало его в сторону от остальных? Особого интереса не было, скорее отстранённое любопытство – никто из них, кроме Трои, не являлся для меня значимым. Добыче я бы не позволил отойти, ощущая роящихся и сдерживаемых только воздействием эдаити насекомых. Но этот пленник… Его перспективы никого из нас особо не занимали. Никто из эдаити не шелохнулся, чтобы воспрепятствовать мужчине. Упади он в темноте в своей сонной прострации и сломай шею – внимания бы не обратили. Было лишь интересно понять, зачем он
Услышав журчащий звук, сообразил – причина в потребностях оболочки. Необходимость избавиться от излишков жидкости вынудила этого мужчину покинуть лагерь. Раздался звук смыкания фиксаторов скафандра и яростно-злое: «Идите вы все…»
«Бесполезный, – пришла ленивая мысль Орша. Крайний со стороны зарослей, он, конечно, тоже наблюдал манёвр. – Зачем таскать с собой? Давай подпитаюсь им?»
«Голодный? – без особого усердия отозвался я в ответ. Участь пленника меня не заботила, но настораживала возможная реакция Трои, обнаружь она его после пробуждения. – Хватает другой пищи».
Постояв, видимо, в раздумьях, обратно пленник не вернулся. Подпитанная дурным сном ненависть, которую я видел в его глазах, когда он пререкался с Троей, гнала его прочь от нас. Мужчина, забыв спросонья, где находится, отошёл ещё дальше, к самой границе кристаллического леса, и опустился на песок.
– Твари… Все твари… Давить гадов, – бормотал, отмахиваясь от снующих вокруг насекомых. Наконец улёгся на бок.
«Сверху!» – Орш подал безмолвный сигнал, переключая наше внимание на новый объект.
Над ним, поверх верхушки дерева-кристалла, бесшумно скользнула тень пролетевшей в ночном небе огромной плоской твари. Порыв ветра раскачал «ветви». Издали донёсся стрекочущий звук. Ему ответил ещё один, рваный, жёсткий, переплетающийся с раскатистым приглушённым стуком. А следом раздался протяжный стон – резкий, громкий и… И очень уж близкий.
Нет, местный мир совсем не пуст. Мы все спокойно принимали данность: тут есть свои чудовища. Но одновременно знали: о себе позаботимся.
«На контроле, – бросил я в пространство Заку, что охранял периметр лагеря, пока мы отдыхали, – проблема?»
«Нет, – тут же пришёл ответ. – Угроза для эдаити отсутствует».
Каким бы ни был мир и кто бы его ни населял – главными хищниками останемся мы. Это неизменно.
Глубоко втянув воздух, напитанной ночной прохладой и смесью незнакомых пока ароматов, я уловил такой близкий и молниеносно узнаваемый аромат волос Трои.
Стон, теперь больше похожий на вскрик, раздался снова. Но проверять, отыскивая его источник, я не стал. Привык доверять и полагаться на собратьев. Беспокойства со стороны остальных я не ощущал. Значит, пусть сам разбирается… кто бы там ни кричал…
У меня появилась куда более важная забота – разбуженная звуками Троя снова начала проявлять активность. Вздохнула, завозилась в моих руках, пробормотала «дайте поспать», уткнулась носом в сгиб локтя и… затихла.
Это её очередное нелепое и лишённое смысла прикосновение снова поразило. Опять я словно выпал из реальности, оглушённый всплеском ощущений, что спровоцировала своеобразная ласка тёплого дыхания. Пришлось вновь прилагать усилия, чтобы успокоиться.
Когда шум крови в ушах стих, понял, что прежние вскрики и хрипы со стороны зарослей тоже смолкли. Я вновь расслабился, окончательно погружаясь в столь нужный телу период покоя. Рад был бы сохранить обычную для бодрствования связь с оболочкой, использовать рецепторы и продолжить активный анализ окружающего, но увы, её потенциал на сегодня был исчерпан.