Его должница

Серж Олли

— Покажу, — отвечает осторожно. — А в сад мы сегодня больше не вернёмся? — спрашивает с затаенной надеждой.

— И завтра тоже, — киваю уверенно. — Понимаешь, тут такое дело. Ваша бабушка уехала на несколько дней в командировку, и попросила меня за вами присмотреть. Ты не против?

— Алексей, — с несогласием в голосе окликает меня Аня.

Я поднимаю на неё голову и выпрямляюсь, подходя ближе.

— Так будет лучше, — говорю шёпотом. — Доверяй мне.

Она судорожно выдыхает.

— Господи, — шепчет, —

если бы знала, что так будет. Я бы не стала лезть… — заканчивает с отчаянием.

— Ты — умница, — бережно сжимаю ее голое плечико. — Мало кто бы решился. Ничего не бойся… Все хорошо.

— Ты уже это говорил, — грустно фыркает.

И это как серпом по я. мужскому самолюбию. Да, я налажал.

— Теперь — точно, — хмурюсь, чуть давя интонацией. Сейчас я уверен, потому что город подняли на уши, и любое поползновение будет жестко караться старшими.

— Нют, — дергает ее за руку сестра, — я мороженое хочу, — робко. — Поехали…

«Нюта?» — я удивлённо дергаю бровью, — «Вот как тебя дома называют?»

— Ах, ладно, — соглашается Аня. — Все равно я практически не соображаю.

Усаживаю их на заднее сидение машины, отмечая, что нужно будет купить ещё и детское кресло. И, удостоверившись, что они обе хорошо пристёгнуты, двигаюсь в сторону торгового центра.

Ей Богу, я никогда так осторожно не водил машину и не соблюдал все правила.

Расслабляюсь только на парковке и помогаю девочкам выйти из машины. Неожиданно, на меня запоздало накрывает адреналином страха за Аню, и я на секунду впечатываю ее в свою грудь.

— Нюта… — говорю ей в ушко и замолкаю, не зная, как выразить накрывшие меня эмоции.

— Спасибо тебе, — она утыкается носиком в мое плечо. — И за бабушку отдельно.

— Не дергайся, расслабься, — понижаю голос, — а то твоя сестрица ушами водит. Услышит что-то не то, зачем вопросы и детские страхи.

— Ты прав, спасибо… — встряхивает Аня волосами. — Ну пошли? — помогает выйти из машины сестре.

Они идут чуть впереди меня, а я замедляю шаг, невольно задумываясь о том, как изменилась Аня, когда рядом с ней появился ребёнок.

Повзрослела года на три точно. Ощетинилась, напряглась, вцепилась в маленькую ладошку сестры и вот уже за пол часа так ни разу и не отпустила. Поправить шапочку, вытереть ладошки салфеткой, достать из рюкзачка воду, дать попить. Дать попить жирафику, который висит на рюкзачке, облиться. И это все происходит за несколько минут, которые мы идём по парковке.

Я точно к этому готов? А какой выбор?

— Предлагаю сначала пообедать, — говорю Ане, когда мы заходим в лифт. — А уже потом покупки и за вещами домой.

— Ты обещал мороженое, — напоминает о себе Ксюша. — Я люблю с пингвинами.

— Это какое? — не понимаю я сразу.

— Это которое шариками накладывают, — поясняет мне Аня. — Только сначала ты поешь, — говорит сестре строго. — Воспитательница

сказала, что ты снова накидала в тарелку хлеба, а потом не стала есть.

— Там перловка плавала, — кривится девочка. — И огурец.

Я не сдерживаюсь и громко усмехаюсь.

— Это, вообще-то, не смешно, — грозно зыркает на меня Аня. — С едой, а особенно с хлебом, не играют.

— Твоя старшая права, — развожу руками перед девочкой. — Но и с тобой я согласен. Рассольник с перловкой — это редкостная гадость. Меня тоже им кормили.

— А ты тоже ходил в сад? — обиженно шмыгает носом девчушка.

— Ходил, — киваю. — Куда было деваться.

Двери лифта разъезжаются, и мы выходим на этаж с фуд-кортом.

Я чувствую на себе внимательный взгляд и оборачиваюсь вправо, натыкаясь на Аню.

— Что такое? — спрашиваю ее.

— Сложно представить, что ты когда-то ходил в садик, как обычный человек, — говорит с легкой улыбкой.

— Я, вообще, самый обычный, — подмигиваю ей.

Ксюша, окончательно освоившись в моей компании, оказывается очень любознательной и шкодной пятилеткой. И несмотря на всю сложность, столкнувшей нас ситуации, я остаюсь вынужден признать, что мне с ними хорошо и спокойно, как в детстве.

За пластиковым столом, со стаканами колы и кусочками пиццы в картоне.

— Ксюша, дядя Алексей пошутил! — в детском магазине Аня уверенно возвращает игрушки и сладости на полки. — Ты не можешь брать все, что на тебя смотрит! Это очень дорого!

— У тебя нет столько денежек? — закусывает девица губку, глядя на меня своими искренними глазищами.

— Есть, — киваю. — Все бери. Но так, чтобы сама могла из магазина унести.

— Ура! — хлопает она в ладоши и убегает за стеллаж с говорящими роботами — собаками.

— Алексей, зачем ты это делаешь? — Нервничает Аня. — Это неправильно. Ты нам и так очень помогаешь. Совершенно необязательно быть феей-крестной.

— Ню-та… — растягиваю ее имя и притягиваю за локоть к себе. — Свой рабочий день я уже сегодня просрал по всем фронтам. Дай мне отдохнуть. Когда я вот ещё вертолётном поуправляю, — закидываю в корзину очередную коробку и направлюсь в сторону детских автомобильных кресел.

Аня с сомнением в глазах качает головой.

После магазина Ксюша выпрашивает себе ещё карусели и игровую зону.

Я оставляю девочек с охраной, а сам поднимаюсь в кабинет, чтобы закрыть кое-какие рабочие моменты и поговорить с Северовым, который вернулся из области от тёщи и «чуть не поседел» от моих приключений.

Хотя, по моему мнению он должен быть уже, невозмутимым как удав. Его будущая жена умеет подкинуть проблем таких, что начинают шевелиться волосы на пятках.

Когда, собрав все пробки вечерней Москвы, мы подъезжаем к скромной девятиэтажке, Ксюша оказывается сладко посапывающей в своём новом кресле.