Его должница
Шрифт:
— Переноску купили? — спрашивает заводчик.
— Да вот стоит, — показываю ему жестом на пол. — И в тачке ещё целый пакет из зоомагазина. Северов, хорош пса тискать, поехали. Дел ещё полно.
— А у меня сегодня ещё репетиция свадебного танца, — жалуется Сергей, пока продавец собаки пересчитывает деньги.
— Хочу это видеть, — тихо угораю. — Это ты так к свадьбе ещё и запоёшь.
— Ты то сам далеко от меня ушёл? — разводит руками Северов, напоминая, что ради щенка лабрадора мы объездили весь
Получаем от хозяина собаки рекомендации по уходу, документы и оставляем свой номер телефона, чтобы заводчик в любой момент мог проверить условия жизни своего бывшего питомца.
— Все-таки Анечка тебя сделала, — ржёт Сергей, разваливаясь на заднем сидении автомобиля. — Надо было забиваться с Саидом. Он ставил на то, что ты ее разок оприходуешь и спровадишь. А я в неё верил.
— В следующий раз, — перебиваю угрожающе. — Начищу вам рожи за то, что обсуждаете в таком контексте мою личную жизнь.
Щенок в переноске начинает беспокойно скулить и скрести пластмассу.
— Тише ты, — шикая, издевается Северов. — У нас тут теперь везде беременные, животные и дети. Нужно фильтровать базар.
— Да уж… — напрягаюсь я, вспоминая об обещаных Ане таблетках. — Давай нас обоих сначала в торговый центр, — говорю водителю, — и будешь свободен. Мы на своих по домам.
Свалить из офиса сразу, как собирался, не получается.
Меня ждут отдел маркетинга, закупок и бухгалтерия. Все кричат, спорят и жалуются друг на друга. Приходится вникнуть в вопрос и лишить всех одного субботнего выходного, чтобы резче думали и экономили мое время.
Девочки с ресепшн кормят и развлекают щенка, восторженно умиляясь и шушукаясь о начальстве.
В шесть заглядывает Глеб и отчитывается о состоянии здоровья Аниной бабушки. Ее обещают выписать, как только перестанет подскакивать давление.
— И ещё, — он хмурится. — Тебе этот расклад не понравится, но за того вертухая неожиданно вступилось начальство зоны. Хотят с тобой перетереть.
— Набирай, — киваю.
Трубка от напряжения просто плавится в моих руках, пока я слушаю душещипательную историю о том, что честнейшего сотрудника преступники заставили сотрудничать угрозами. Что на свободе у него остались беременная жена и мать…
— Ну достаточно! — рявкаю, перебивая. — Вы там все что-то курите или просто охренели? — ору, не беспокоясь о том, что меня может кто-то услышать. — То есть его баб вам жалко. А остальных? Матерей, тоже чьих-то жён? А вдруг выкидыш на нервной почве или инфаркт? Не раскатаете, — угрожаю в открытую. — Лично дожму. Только уже с вами, как с соучастниками.
Бросаю трубку и дышу. Очень опасно в принципиальных вопросах выбирать не мою сторону. Я подобных вещей не прощаю.
— Нагибай их сразу, — говорю Глебу. — Ждать не будем. Пусть продолжается у нас звездопад. Остальным
— Опасно, Алексей, — возражает начальник охраны.
— Вот именно поэтому, — припечатываю кулаком по столу, — нужно вычистить всех.
Отпускаю Глеба и делаю глоток остывшего кофе.
Мне нужен выходной. Срочно. Выспаться и немного привести в порядок нервы, а то начну мочить всех.
Забираю спящего щенка у девчонок и пакую его в переноску. Предупреждаю, что завтра меня, скорее всего, на месте не будет и, наконец-то, еду домой.
По дороге заезжаю в аптеку и покупаю обещанные таблетки. Упаковка жжёт мне пальцы.
Хочется выкинуть ее в ближайшую урну.
Я надеюсь, что она также будет жечься для Ани, и она не сможет выпить таблетку.
Да, блин! Вина в моей несдержанности, безусловно, есть! Но если допустить этот залёт, то в нем же ничего плохого нет!
Хоть и отец из меня, конечно, так себе, зато мама из Нюты выйдет прекрасная!
Заезжаю на территорию коттеджа и уже отсюда чувствую в воздухе запах какой-то выпечки.
Возле бассейна возня и смех.
Меня накрывает чувством эйфории, а под ложечкой начинает «сосать».
Вот именно таким я себе представлял дом, когда его строил.
Оставляю переноску со спящим щенком на траве возле дорожники, а сам подхожу к девочкам.
— Привет! — присаживаюсь на лежак рядом с Аней, жадно скользя глазами по ее телу в купальнике.
Меня моментально обдаёт жаром. Ноги эти ее… сейчас бы забросить себе на плечи и… Ночью будет много, детка! Я тебе обещаю.
Веду костяшками пальцев по ее бедру вверх, наблюдая, как нежная кожа покрывается мурашками.
— Привет…. — Аня неловко подается ко мне, прикрывая глаза и подставляя губы.
Ах, как мне их хочется! Всего и сразу.
Но я делаю вид, что не замечаю ее порыва и оглядываюсь на плеск воды за спиной.
Ксюша, стуча зубами и оставляя после себя лужи, топает к нам от бассейна.
— А где сюрприз? — спрашивает хитренько и без обиняков.
— Ксюша! — осуждающе восклицает старшая и набрасывает на плечи своей младшей полотенце, тщательно вытирая.
Я посмеиваюсь от того, как девчонка тушуется.
— Нормально все, — подмигиваю ей. — Ты хорошо себя вела?
— Хорошо, — кивает с готовностью. — Фломастеры со столешницы оттерла, только от чёрненького пятнышко осталось. Картошку съела, а рубашка твоя так и не отстиралась, — выпуливает она тирадой.
— Какая рубашка? — перевожу взгляд на Аню, которая стремительно начинает краснеть.
— Я потом тебе объясню, — лепечет и стреляет в сестру гневным взглядом. — Быстро иди в комнату и оденься. Купальник оставь в раковине!
— Идите вместе в дом, — говорю девочкам. — Сейчас будет вам сюрприз.