Его должница

Серж Олли

Закусывает губку и кивает.

— Спасибо тебе, — проникновенно сжимает мою руку своими пальцами. — Ты снова лучше, чем я могла себе представить. Я очень тебя люблю, Лёша и…

— Детка, я тоже очень тебя люблю, — поднимаю ее руку к губам и целую пальчики. — А скажи мне, что за Катарина, и какого черта ее мать треплет языком? Я хоть и залит сейчас вашим сиропом, но на самом деле крайне зол и желаю пообщаться с источником слез своей дочери.

— Катарина — дочка одного ресторатора блатного. Мы с ним по закупкам пересекались.

Мама — бывшая модель. Действительно, своебразная барышня.

— Ясно, — киваю и встаю из-за стола, показывая, что дальнейшая информация меня больше не интересует. — Я отъеду не надолго. Вернусь, как Ксюху спать уложишь.

— Ты куда? — подхватывается за мной Аня и хмурится.

— Я быстро, — ловлю ее в объятия и смокаю в нос. — Все.

— Леша..

— Все, я сказал. Все хорошо.

К тому моменту, как я доезжаю до города, в моем телефоне уже есть адрес того самого «ресторатора» или Шпака Георгия Викторовича.

Очень хочу с ним пообщаться. Особенно с его «давалкой», ах да, конечно, «приживалкой». Такие снобские замашки нужно обязательно лечить.

Возле дома Шпака меня, конечно, уже поджидает машина парней от Глеба. Хоть я и сказал, что никого присылать не нужно.

— Алексей Егорович, — ко мне выходит из машины старший смены. — Глеб сказал одного вас никуда не отпускать. Сопровождающий один человек, остальные по периметру и постоянный контакт.

— Работайте, — обречено отмахиваюсь. После больнички носятся со мной, как с девкой.

В дом мы попадаем со всеми почестями дорогих гостей и под чуткой охраной крепких парней проходим в столовую, где уже нас встречает сам хозяин.

— Алексей Егорович, — раскидывает он руки в любезном жесте, — чем обязан? Признаться, несколько взволнован вашим поздним визитом. Пытаюсь вспомнить, но, вроде бы, грехов не имею.

Я опускаюсь в кресло, а мой охранник остаётся стоять за спиной. рассматриваю Шпака. Нормальный такой, задолбаный работой мужик.

— Да я и сам бы предпочёл спать, — отвечаю ему. — Вот только дочь моя сегодня оказалась так расстроена после занятий по рисованию, что весь вечер пришлось потратить на то, чтобы ее успокоить.

— Дети… — нервно улыбается мужик. — Моя дочка тоже часто бывает не в настроении. Это она характером в мать.

— Кстати, именно о ней, — киваю ему я. — Позовите супругу, Георгий Викторович. Хочу, чтобы она тоже присутствовала при нашем разговоре.

— Хм… Татьяна! — рявкает мужик, повышая голос. — Спустись немедленно.

Я осматриваю интерьер дома. Ох уж это «дорого-богато». Лепнина, золото, искусственные цветы в вазах, мебель с вышивкой…

— Что случилось, Георг, — раздаётся капризное со стороны лестницы, а комната начинает стремительно заполняться сладким запахом духов. Брр!

— Татьяна, у нас гости, Баринов Алексей Егорович, — представляет меня Шпак. — Он настаивает, что ты доже должна поприсутствовать при нашем разговоре.

Киваю.

— А теперь, — говорю

Георгию Викторовичу, — сделайте так, чтобы вся охрана оказалась за дверями. Хочу оказать вам услугу, и чтобы о ней случайно никто не услышал.

— Очередь интересно, — делает взмах пальцами Шпак, удаляя охрану. — И какую?

Я жду, когда мы останемся одни и достаю из-за пояса пистолет. Он без патронов, поэтому играюсь я с ним достаточно вольно. Как с бутафорией.

— Это что такое? — испуганно взвивается Георгий Викторович. — Охрана!

— Спокойно, — осаживаю его.

Кладу пистолет на стол и смотрю на Татьяну.

— Вы же знаете, что это такое? — обращаюсь к ней.

Кивает.

— А знаете, продолжаю я, что с его помощью можно оставить ребёнка с одной мамой, отцом или вообще сиротой? — говорю ехидно. — За секунду!

Женщина испуганно пятится и встаёт за спину мужа.

«Вот она,» — усмехаюсь про себя голосом старого телеведущего детской передачи о животных, — «истиная приживалка в неволе. По повадкам очень сильно напоминает крысу или шакала. Представляет опасность своему потомству.»

— А моя бы женщина, — серьезно говорю Шпаку, — стала бы передо мной. Ещё попробуй назад задвинь.

— Чего вы добиваетесь? — не понимает мужчина, психуя.

— Учу вашу жену прописным истинам баланса силы на земле. А вам открываю глаза. И ещё, Татьяна, — поднимаю глаза на побелевшую женщину. — Это мое единственное предупреждение. Можно даже сказать, что просьба, следить при вашей дочери за своим языком. Потому что сегодня, транслируя ваши мысли на тему родословной моей дочери, Катарина сильно ее обидела перед детьми. Я, не задумываясь, сравняю исходные данные наших девочек, если подобное повторится. Понятно объясняю?

— Георг! — вцепляется она красными когтями в его плечи и начинает истерить. — Почему ты молчишь? Этот человек нам угрожает! У него пистолет!

Шпак весь красный и покрытый испариной разглядывает свои руки, даже не думая что-то мне отвечать или уж тем более защищать жену. Видимо, ее язык его подставляет не в первый раз.

— Сочувствую, — хмыкая, киваю ему. — Мой вам совет. Разведитесь и заберите дочь.

Подхватываю пистолет со столешницы и убираю обратно за ремень.

— Ты позволишь ему вот так уйти, Георг, — раздирается Татьяна у меня за спиной. — Георг, поговори со мной! Ты — жирный боров!

Оооо… самое время выхватить по лицу. Не, пристрелить такое — это слишком гуманно.

— Пошла вон, дура! — слышу я его крик уже в дверях. — Ты больше не получишь ни рубля! Будешь работать, как все бабы, найдёшь себе и Катарине психолога, или я действительно вышвырну тебя!

Перепалка набирает обороты, а я, не обращая внимания, просто выхожу со двора дома и сажусь в машину, отпуская охрану.

Хорошо, что я уже почти женат, а то не поверил бы, что есть нормальные.

Кстати, о жёнах. Я обещал красивое предложение…