Его единственная любовь
Шрифт:
– Я не стану делить с ним ложе. – Она отступала все дальше и дальше, пока не уперлась спиной в стену.
– Об этом мне ничего не известно, мисс, – сказал он, и его щеки вспыхнули ярким румянцем. – Мой долг – обеспечить полковника всем необходимым. – Он наклонился и аккуратно уложил матрас на раму, потом потрогал его, уминая обеими руками. – Я должен был набить его сеном, – сказал он, обращаясь к кровати, – но сено пахло лошадьми и навозом.
Она ничего не ответила, только наблюдала за ним, пока он, ходил вокруг кровати.
– Поэтому, – продолжал он, – я набил его травой и сосновым лапником. Но еще я положил туда немного цветов, – доверительно добавил он, оборачиваясь к ней.
Он вдруг улыбнулся, и его улыбка почему-то напомнила ей частые проказы Фергуса. И это внезапно пришедшее воспоминание ее отрезвило. Она отвела глаза от молодого английского солдата: уместно ли ей им увлечься?
– Я принесу вам ужин, мисс. – Он направился к двери. – Могу я быть вам еще чем-нибудь полезен?
– Вы всегда спрашиваете арестанта о его вкусах и желаниях? – спросила она, раздраженная его бодрым тоном.
– Но вы не узница, мисс, – ответил он серьезно. – Вы гостья полковника.
Она не нашлась что ответить, и он закрыл за собой дверь.
Зачем он решил держать у себя Лейтис? «Глупо удерживать Лейтис Макрей в качестве заложницы», – шептал Алеку внутренний голос, похожий на голос его давно почившего деда.
Тюрьма была расположена недалеко от часовни, и Алек гадал, нарочно ли строитель иронизирует или это вышло случайно. Камера была размером с небольшую комнату, ее единственным отличием были наручники, вделанные высоко в стену, да решетки на окнах.
Тюрьма была непременным атрибутом любого форта. Для тех, кто не мог мириться с военным положением, это было достойным отрезвляющим средством. В армии его величества неповиновение наказывалось сурово. Но главным образом тюрьма предназначалась для других целей. Люди, которых намеренно приучали убивать, нелегко отказывались от возбуждения и ярости и после битвы.
Однако узник, которого посетил Алек, был не рядовым, пойманным на краже бутылки спиртного у товарища по казарме, не капитаном, вызвавшим своего сослуживца на дуэль, дабы защитить честь дамы. Это был старый седой шотландец, в глазах и сердце которого полыхала ярость, способная расплавить решетки его камеры. Он был статен, но невысок ростом, и его запястья, скованные вделанными в стену наручниками, были подняты на несколько дюймов выше его головы.
Алек ощущал ненависть, которую излучали глаза Хемиша.
Полковник посмотрел на стражника, стоявшего у двери.
– Дай мне ключи, – сказал он отрывисто и нахмурился, увидев удивление на лице лейтенанта.
Как младший по званию, тот был обязан мгновенно подчиниться любому приказу и проявить не только послушание, но и почтительность. Однако оказалось, что урок не усвоили ни Седжуик, ни его люди.
– В чем дело? Почему вы медлите? –
– Нет, сэр, – ответил стражник, передавая Алеку кольцо с ключами.
Алек слышал, как за ним закрылась дверь камеры, и устремил взгляд на Хемиша Макрея. Хемиш был добр к нему, когда он был еще мальчиком. Он учил Алека играть на волынке. Но музыкальным талантом обладал не он, Алек, а Джеймс.
Хемиш смотрел на англичанина с презрением, что казалось странным для человека в наручниках, прикованного к стене.
– Так, значит, вы новый командир гарнизона, этого бельма на глазу? – спросил он.
– Да, это так, – резко ответил Алек, подходя к старику поближе.
– Зачем вы пришли сюда? От меня вы ничего не добьетесь. Я старик и повидал в жизни слишком многое, чтобы раскаиваться в своем поведении.
Алек удивленно посмотрел на Хемиша.
– Это что, награда для скоттов – принять мученическую смерть?
– А для англичан лучшее развлечение толкать нас на это?
Хемиш прожигал его взглядом из-под густых кустистых бровей.
– Если я тебя отпущу, ты обещаешь подчиняться закону? Или ты не слышал о приказе сложить оружие?
– Об английском законе? Столь же бессмысленном, как и все, что вы, англичане, принесли нам?
– Вы слишком любите жертвовать собой! – Алек возмутился. – Думаете только о себе и своих идеалах и даже не подозреваете, что из-за этого невинные могут пострадать и заплатить высокую цену за ваше самопожертвование.
– Вы, англичане, отняли мою страну и убили моих родичей. Куда вам до нашей шотландской гордости!
Алек расстегнул наручники, потом отступил на шаг. Хемиш принялся растирать онемевшие руки, сверля Алека взглядом.
– Мы взяли заложника, дабы усмирить тебя и заставить подчиняться, Хемиш Макрей из клана Макреев, – сухо сообщил Алек. – Я предлагаю тебе сделку.
– Я не торгуюсь, – пробормотал Хемиш. Алек пропустил его слова мимо ушей.
– Твою волынку уничтожат, и я предлагаю тебе носить более пристойную одежду. – Он смерил взглядом килт Хемиша. – Безопасность заложника, точнее, заложницы, зависит от твоей готовности подчиниться.
– Я не пойду на это, – ответил Хемиш упрямо.
– У тебя нет выбора, – возразил Алек.
– Кого ты взял в заложники?
– Лейтис. – Алек напрягся, ожидая реакции старика. Но Хемиш только на мгновение закрыл глаза, а когда секундой позже открыл их, повернул голову и сплюнул на пол.
– Плевал я на угрозы англичанина!
И ни слова о Лейтис, о безопасности своей племянницы. Алек позвал стражника. Когда тот вошел в камеру, Алек кивнул на Хемиша:
– Выпусти старого дурака, пока я не передумал.
Глава 6
Алек вошел в комнату, деревянная дверь с приглушенным стоном захлопнулась за ним. Он зажег свечу и сел за стол.