Его искали, а он нашелся
Шрифт:
– Мать матери моей была одной из тех, кого такой вот ученик проклятого сделал иной.
– Ответила она тем тоном, каким рассказывают про болезненную, но давно уже ставшей лишь памятью историю.
– А после уже не она, одна из сотни сильнейших гипномантов Леса, околдовала сестру матери моей и собственного сына, только ставшего на путь клинка. Я тогда была совсем еще юной, не разменявшей даже первую полусотню зим, но запомнила на всю жизнь.
– Эм...
– Несколько потерянно пытаюсь найти слова, не понимая толком, что мне теперь с этой информацией делать.
– Подожди! Она что, своих сына и дочь ему отвела?
– Для короля это было его любимой перверсией, а его
– Уже без лишней боли и эмоций ответила Тия, допивая, однако, чай в один глоток, словно стопку водяры.
– Заставлять матерей совращать для них своих же дочерей, заставлять их с радостью разрушать разумы сыновей, превращая их в целое образцовое полотно из перверсий. Хуже всего, что личность их не умирала, но менялась настолько, что застывала у самой грани, когда не выходит заставить себя оборвать их мучения, но и возвратить изменения вспять тоже нет ни возможности, ни надежды.
Скорее логикой, чем интуицией улавливаю примерную судьбу родственников Тии, стараясь не вбросить в диалог приколов с упоминанием мамы Стифлера, вновь удерживая Душу Насмешника от попытки испортить настроение окружающим. Это не сложно, если вспомнить, что окружающая - высокоуровневая убийца-ликвидатор с пи*дец какой долгой памятью.
Мда.
Инцест - дело семейное.
– У него, у Короля, я имею в виду, был узкий разрез глаз?
– Задаю крайне важный вопрос.
– Насколько мне известно, он не был ни сайцем, ни ланайа.
– Задумчиво вспоминает она, явно применяя какую-то мнемоническую технику.
– Но некая доля их крови в его жилах явно текла. По крайней мере, если можно верить тем, кто описывал его внешность. Мало кто из тех, кто вблизи его видел, мог считаться достоверным источником информации. Любой, попавший в поле его влияния считался скомпрометированным раз и навсегда. К этой директиве не сразу пришли, заплатив за нее множеством судеб. Это не говоря уже о том, что даже для меня сам проклятый был и есть персонажем страшных сказок, большей мерой выдуманных, чем реальной личностью.
Несколько минут мы просто молчим, закуклившись в маскировку и не роняя даже звука. О чем думала Тиа, я понятия не имел, да и знать особого желания не проявлял. А сам я, уже в который раз, охреневал от этого мира и долбоящеров, его населяющих. Сколько еще таких вот историй о чудовищах и других чудовищах скрывается в пыли веков? И с какой вероятностью я их рано или поздно случайно задену?
Или они заденут меня.
Восстановление Тии идет довольно быстро, чему виной как классовая выносливость и живучесть друидов, так и мои зелья, которые при всей их неказистой упаковке остаются творчеством владельца мифического класса. Я уже и вовсе пришел в относительную норму, позволяя себе осторожные попытки посмотреть ясновидением происходящий бардак, стараясь не привлекать внимания с троекратно большим старанием. Выходило не очень, да и не заглядывал я сколь-либо далеко, ограничиваясь лишь поиском опасности для нас всех в ближайшем будущем.
Немало помогало то, что нас, как и большую часть приезжих или просто подозрительных личностей, вежливо попросили не выходить из дома, района и города, без насущной необходимости. Проверяли нас только несколько раз, причем обычной стражей с приставленными сенсорами и жрецами. Последние, конечно, были аж переполнены заемной мощью, что ставило их уровней на пять выше их настоящего показателя, но разглядеть мой обман и мое влияние, фактически находясь в созданном и управляемом мною замкнутом поле, они не могли даже в теории. Пришлось только Тию прятать, ведь лишнего человека с нами быть не должно было.
К ее чести,
Даже Тария, со всем своим апломбом и несносным характером, могла легко удивлять противников куда опаснее ее самой. Кроме шуток, девушка отлично умела читать обстановку и мгновенно принимать решения. По ее словам, равнялась на меня самого. Хоть похвала и приятна, но моя дутая крутость обусловлена сферой теней, ясновидением и задранными вверх статами, что дают мне действительно полную картинку происходящего вокруг меня. А вот Тария обходилась только своими силами и совершенно больной фантазией.
Отношение ее к новому прибавлению в нашем маленьком клубе по интересам было... странным. Если Лосий воспринял новую соратницу со сдержанным недоверием и опасением, если Гансу было достаточно плевать, пока она не лезла ему в душу, то вот Тария явно задалась целью вывести Тиалрианрелию из себя. Причем не ради какой-то неприязни или попытки вывести на чистую воду, но исключительно из спортивного интереса.
Попытка развести ту на такой же спор, как и Гестию, закончилась несколькими секундами молчания, после чего эльфийка закатила глаза, и от нее на секунду потянуло все тем же нездешним светом первородных Звезд. А после, восстановив равновесие и поморщившись (при ее-то выдержке!) от боли в висках, она совершенно спокойно признала, что отразить такой подчиняющий посыл полностью она может, если хорошо подготовится. Но рисковать не станет, позволив своей соратнице считать себя победившей в этом споре.
После этого понеслось.
Это было удивительное противостояние выдержки многоопытного педагога и психолога и малолетней засранки, умеющей довести до белого каления даже камни мостовой. Аналогия просто напрашивалась, настолько было похоже. Весь опыт и умение давить морально не могли унять неугасимый энтузиазм Тарии. Несомненно, реши эльфа играть грязно, то ей легко удалось бы подавить куда менее зрелую личность человеческой женщины... но Тария тоже не играла грязно, оставаясь ровно на том уровне, когда прибить хочешь, но лень и как бы не за что. Знаю-знаю, проходил и сам.
Добавьте сюда весь пережитый ею пиз*ец, от которого иные высокоуровневые мужи поседели бы раз так тридцать, и пикировка не проходила больше в одни ворота. Средний эльф куда опаснее среднего человека, но Тария, при всей ее невыносимой натуре, давно перестала быть средней. У меня вообще возникало ощущение, что она до сих пор гонится за своей мечтой, за желанием перестать быть той самой мелкой уголовницей без цели и смысла.
Перестать быть одной из.
Настолько сильно гонится, что даже не замечает, не осознает до конца, сколь полно она уже достигла своих целей. Вернее, замечает, но не желает останавливаться на достигнутом. Сложись судьба Тарии иначе, не встреть она меня и не попади в воронку саморазрушения, то из нее вышла бы просто образцовая авантюристка. Ну, или рабомантка - даже без гипносисек она отлично умеет добиваться от людей своего. Выбрав класс танцовщицы, она от своих желаний во многом отказалась, но потенциал в этом направлении у нее был весьма высок. Соблазняющая, возможно чистая рабомантка... но судьба не терпит сослагательного наклонения.