Его искали, а он нашелся
Шрифт:
С учетом такого настроения, люди буквально побежали сбрасывать напряжение в Дом Тысячи Зрелищ, как только для этого выдалась подходящая возможность. В этой толпе желающих хорошенько гульнуть напоследок легко было затеряться маленьким и скромным нам, что мы и проделали практически без осознанных усилий с нашей стороны.
Все же в Доме явно игрались с пространством на весьма высоком уровне, только здесь это была не столько защита, сколько дополнительные квадратные метры, в какие можно было впихнуть посетителей и обеспечить над ними наблюдение и контроль. Как минимум, обслуга точно пользовалась всевозможными амулетами, что позволяли им переходить из одной двери в другую таким образом, чтобы
Мы свои кости бросили в огромном зале, по форме напоминающем какую-то помесь автопарковки и театра. Идущая спиралью лестница от низа до самой крыши, вокруг которой были натыканы уютные комнатки-ложи, рассчитанные на небольшие группки. В центре строения было совершенно пустое пространство от вершины и до самого дна, которое тут было глубже уровня земли за счет подземных этажей. Там не было ни пола, ни потолка, а его роль исполняли сети из укрепленных алхимией веревок и цепей, что создавали площадку для местных артистов. На каждом этаже были свои специалисты по развлечению толпы и все они, время от времени, менялись местами с помощью все той же локальной телепортации или механических рычагов, что опускали одну сцену или подымали вверх другую.
Цена за такое царское зрелище была такая, что Ганс едва не сжевал от жадности собственный воротник, но нам всем настолько осточертело сидение взаперти, что я наплевал на слишком высокую для группы нашего уровня цену "билета", ограничившись проверкой на подлянки через ясновидение. Нетрудно понять, что раз уж мы здесь сидим, то ничего не нашел, а подозрения, если и возникнут, то совсем незначительные. Просто попробовали эти понаехавшие столичной жизни и принялись отрядную казну просаживать со всей подобающей безответственностью.
– Странная штука.
– Тария смотрела на поданное ей блюдо, заказанное методом тычка наугад, с неким интересом, близким в своей природе к научному.
– Что это вообще такое и почему оно похоже на чьи-то мозги?
Оно и впрямь выглядело так, будто кто-то порезал мозг на дольки, обжарил их в масле и подал к столу с салатом и сырными шариками. Внешняя схожесть могла бы быть вызвана множеством причин, но реальной была только одна, самая очевидная.
– Потому что это и есть мозг рыжей древесной обезьяны.
– Лосий, как и все мы, был изрядно поражен окружающей обстановкой, но умение держать морду возвышенно-аристократичной было, в его случае, чем-то вроде непрописанного в Статусе системного умения, так что внешне он выглядит так, будто всю жизнь по таким местам гулял.
– Я слышал, это блюдо довольно популярно среди народов джунглей, откуда моду на него привезли в более цивилизованные земли. Несмотря на внешний вид, это довольно вкусное проявление их кухни, пусть и требующее правильной обработки и высокоуровневого повара для того, чтобы раскрыть все грани вкуса и убрать вероятность отравиться или подхватить какую-то заразу. Поначалу мозг вообще подавали прямо в черепе обезьяны, иногда даже живой, но, не желая шокировать публику, сменили подачу.
Если Лосий и ожидал от Тарии бурной реакции, - а он ожидал и втайне надеялся, - то ему пришлось разочароваться. Услышав объяснение, девушка совершенно спокойно кивнула и принялась орудовать ножом и вилкой, доказывая, что уроки этикета через Грезу пошли ей впрок, несмотря на ее любовь к развязности и показательное пренебрежение манерами. Она бы и ручками кушала, но блюдо к этому не располагало, да и слишком горячим было.
– А, хорошо.
– Только и ответила
– Я-то боялась, что это какой-то гриб. Терпеть не могу грибы, если честно. К тому же, ты, Лосий, неправ!
Последняя фраза сопровождалась обвинительным тычком вилкой в направлении обвиняемого, правда, к счастью, пустой вилкой, без кусочка мозгов на ней.
– И в чем же неправота моя, скажи мне, будь добра?
– Бедный парень уже давно привык игнорировать подколки девушки, развив изрядную толстокожесть.
– Я просто замираю в ожидании истины.
Подкрепляя свои слова, он элегантно отпил из стеклянного бокала (довольно дорогая штука, какую, в отличие от обычной посуды, точно бить о чужие лбы не захочешь) свое вино, буквально всем видом демонстрируя, насколько он не может дождаться ответа. Так сильно не может, что того гляди уснет прямо тут, посреди легкого гула и шума толпы.
– В этом блюде просто не весь мозг, если я хоть что-то понимаю... а я понимаю!
– Тут же высказалась девушка, не переставая вкушать экзотическую кухню.
– Они явно разделили его на несколько порций, плюс еще и пожарили. А из живой обезьяны кушать мозг можно только в сыром виде, иначе она быстро перестанет быть живой. Она и так перестанет, но ты ж меня понял, не?
Закатываю глаза, но разнимать начинающуюся перепалку этих двоих я не собираюсь, да и не смогу, если честно. Вот серьезно же! Там где Ганс со своим просторечием смотрится насквозь органично, отчего даже Лосий забил на идею научить его возвышенной речи, то в случае Тарии она отлично умеет говорить нормально. Просто ей патологически нравится доводить Лосия и ему подобных до нервного тика такими словечками. И ведь ей самой не слишком нравится превращать свою манеру разговора в таковую обычной хабалки. Совсем уж цветисто общаться она тоже не любит, но говорит понятно и по-своему красиво. И только для Лосия, а теперь еще и Тиа, она делает исключение.
Сам я заказал какой-то странный стейк с травяными специями и сразу несколькими соусами. Блюдо, в отличие от моих опасений, было не маленьким кусочком на огромной миске, а громадным пластом нежнейшего мяса, едва на этой огромной миске помещающегося. Тут голодным не уйти. Скорее, нужно следить за тем, чтобы не обожраться.
– Тин, ты шо, опять из жрачки зелье бахаешь?
– Тычок в плечо от Ганса выбивает меня из моих размышлений, заставляя заполошно втягивать едва заметные искорки эссенций обратно в сосуд.
– Гы! Опять тебя несет, куда не надо, командир!
Отвечаю ему уничижительным взглядом, долженствующим показать все превосходство моего выдающегося интеллекта над его ущербным деревенским мышлением, но добиваюсь только еще одной волны смеха, теперь уже при поддержке всех остальных соратников. Даже Гестия, предательница, прикрывает довольную улыбку бокалом с вином! Как будто я настолько отбитый и увлекающийся, что буду на людях превращать мясо в своеобразный съедобный флакон для трех разных зелий. Два на усиление работы желудка и одно для нейтрализации алкоголя.
– Вам всем показалось.
– В словах моих сталь, а на лице абсолютная уверенность в своей правоте взведенная в абсолют.
– Показалось, я сказал! Я сказал, показалось! Вы, бл*дь, что, вздумали мне не верить! Да вы! Да я!
Ну, может быть, я и вправду излишне увлекаюсь.
Иногда.
Почти всегда.
Группы артистов менялись довольно часто, примерно раз в час-два. Мы здесь сидели долго, планируя провести в кутеже по меньшей мере сутки - на что вся окружающая обстановка и была рассчитана. Не в одном только ресторане просидеть, но и потанцевать сходить, на бои посмотреть, может даже в кости поиграть, если захочется.