Его кошмарная невеста
Шрифт:
Олсия, не торопясь вести нас в столовую, прошлась по спальне, остановилась рядом с матрацем Лики, откинула покрывало.
— Та-ак, — протянула монахиня, крайне недовольная увиденным и продолжила осмотр гораздо тщательнее. Вердикт был печальным для невест и радостным для меня:
— Всем, кроме леди Шаниты и леди Найры, переделать, — велела монахиня.
Меньше времени останется на завтрак — меньше проблем будет у меня.
— Как же есть-то хочется, — чуть ли не плача прошептала толстушка, оставаясь на месте. Видимо, она и есть Найра.
Я хмыкнула, радуясь удачному стечению обстоятельств. Найра приняла мой хмык на свой счёт.
— Леди
— Я и не думала, леди Найра, — тихо ответила я. — Прекрасно понимаю, многие вчера только позавтракали, сутки голодаем. Всем тяжело.
— Озари, Свет, путь к крепкой и доброй семье, — поддакнула девушка.
В столовую нас привели к концу завтрака. Я мельком оглядела большой зал, широкие окна, витражи, благодаря которым по помещению весёлыми брызгами расплескались разноцветные пятна. Приятное место. Когда буду восстанавливать поместье, обязательно сделаю похоже. А вот длиннющие столы, пожалуй, ставить не стану.
Невесты на появление нашей группы отреагировали сдержанно, излишнее любопытство у старших понимания не найдёт, а лишних неприятностей никто не хочет. Олсия указала на свободные места и достаточно громко, чтобы услышала не только послушница, но и мы, сообщила:
— Эти леди десерта не заслуживают.
В каждой группе по пять пар, за стол садятся четыре на четыре, одна пара оказывается напротив своей старшей. Куда выгоднее мне? Мозолить глаза Олсии точно не следует. Значит, выбираю место с краю в одном с ней ряду, противоположный конец. Найра удивилась, когда я подтолкнула её к стулу, но не возразила. Остальным пришлось подстраиваться. Олсия бросила в нашу сторону чуть удивлённый взгляд, но, на моё счастье, похоже не придала значения рассадке.
Не прошло и нескольких минут, как послушница принесла поднос, заставленный тарелками с кашей. Остывшей кашей. Я не притронулась, Найра дёрнулась было к ложке, но, покосившись на меня, сдержалась. Сначала все должны получить свою порцию. Этикет-с. Последняя тарелка — единственная с крышкой — встала перед Олсией. Кто бы сомневался, что монахиня получит тёплое. Я продолжала спокойно сидеть, прикидывая, как избавиться от каши.
— Свет, даруй благословение нашей пище. Даруй благословение тем, кто готовил её для нас, тем, кто взращивал колосья, тем кто трудился, доставляя пищу к нашему столу. Благослови, Свет. Благодарю.
Хорошая молитва, добрая.
— Благослови, — в разнобой откликнулись невесты.
— Благослови, — вздохнула я.
Ничего не произошло. Монахиня, а тем более девочки — не те, кому Свет ответит, хотя он и гораздо отзывчивее Тьмы.
Олсия сняла с тарелки крышку. Чуть подавшись вперёд, я рассмотрела, что у монахини хоть и каша, но в отличии от нас с орехами и сухофруктами. Мда. Олсия отправила первую ложку в рот. Теперь и нам можно.
Я немного зачерпнула, прикидывая, как незаметно избавиться от каши. Поднесла к губам, чуть наклонила ложку. Будем считать, что проглотила. Вернула ложку в тарелку. Пока я тянула время, Найра смолотила почти всё. Отлично! Сама не зная того, девочка действует по моему плану. Убедившись, что на нас никто не смотрит, быстро переставила тарелки местами.
— Ешь, — шепнула Найре на грани слышимости. — Мне хватит. Я привыкла есть мало.
— Спасибо, — слава Тьме, девушке хватило ума не спорить и ответить не менее тихо.
Вроде бы не заметили… А светлое
С яйцом пришлось расправиться самостоятельно. Благо сварено было вкрутую, без особых ухищрений разделила на две части и затолкала за щёки. Потом избавлюсь. Лишь бы не проглотить. Не хотелось бы устраивать промывание желудка. Сложнее пришлось с чаем. Чистая вода, наверное, мне не повредит, но чай, да ещё и сладкий. Фу. Снова меняться с Найрой подозрительно, да и заметить могут. Придётся действовать грубо. Я сделала внешне неловкое движение, рукав зацепил чашку, чашка опрокинулась. Идеальное попадание! Я ойкнула, вскочила, принялась извиняться, подхватила чашку, но хитро, так что она снова выскользнула из пальцев, остатки чая выплеснулись на скатерть.
— Что происходит? — ледяным тоном осведомилась Олсия.
— Дочь Света, моя вина. Мне так жаль, я так сожалею, — запричитала я. — Прошу прощения. Простите, дочь Света. Леди, мои глубочайшие извинения. Ума не приложу, как так получилось. Я всего лишь руку протянула. Я такая неуклюжая, простите.
Я поливала Олсию извинениями и сожалениями, изображала глубочайшее раскаяние и чуть не плакала, ибо леди плакать не положено — выдавить из себя слезу я бы при всём желании не смогла. Закончилось тем, что Олсия принялась меня успокаивать. Немного посопротивлявшись, позволила себя уговорить, но от второй порции решительно отказалась — не заслужила. И попросила впредь наливать мне только воду, в наказание. Олсия, зараза, попыталась заверить, что ничего страшного, и не нужно быть к себе столь суровой. Я всхлипнула.
Кажется, перебарщиваю, монахиню моя истерика начала утомлять. Пора заканчивать концерт. Я опустилась перед Олсией на одно колено:
— Дочь Света, прошу засвидетельствовать мой обет: до замужества из напитков я буду пить только чистую ключевую воду.
— Свидетельствую.
А что ей ещё оставалось?
— Благодарю.
Я поднялась, с поклоном отступила в сторону. Маленькая неприятность не должна испортить ко мне отношение, но хватит привлекать внимание.
Из-за меня конец завтрака оказался смазан, возвращаться за стол Олсия не стала и пригласила нас на прогулку в розарий. Прогулка — громко сказано. Мы снова выстроились попарно и, следуя за монахиней чуть ли не след в след, дважды обошли сад. Траш, даже от яйца не избавиться!
После прогулки я, наконец, дорвалась до купальни, прополоскала рот, вернулась в общую спальню, где нам до обеда нам предстояло заниматься нарядами. Завтра начинаются праздники, завтра светлые невесты приглашены к Её Величеству. Завтра, всё начнётся завтра. Траш!
— Леди Шанита.
Я подняла взгляд на подошедшую. Заметила её движение раньше, но реагировать не собиралась. — Да, леди?
Имя девушки я не вспомнила.
— Вы не используете столько лент, сколько взяли.
О, кто бы сомневался.
— Использую, — спокойно возразила я.
— И всё же. У кого-то нет ни одной. Вам не стыдно не делиться, леди? — и тон суровый-суровый.
Ха!
— Конечно, я поделюсь, — мило улыбнулась я и жёстко припечатала. — С разрешения дочери Света Олсии.
На миг девица растерялась, но быстро взяла себя в руки и скривилась.
— Какое разочарование. Не думала, что вы ещё и жадная. Как неприятно.
— Взаимно неприятно.
Да, милой сиротки-очаровашки из меня не вышло. И надавить на меня морально тоже не получится. Девушка отступила.