Его Кукла

Горячева Ирина

Рисай прикладывает к дверному замку браслет, и дверь со щелчком открывается.

— Проходи, Дарья.

Двуликий пропускает меня вперёд, а сам заходит следом за мной. В небольшом коридорчике, куда мы попадаем, нас встречает пожилой мужчина.

— Это Марк, мой управляющий. В его ведении находятся абсолютно все мои дела, включая домашние, — представляет нас Рисай друг другу. — Марк, с сегодняшнего дня эта девушка будет жить здесь. Её зовут Дарья. И я хочу, чтобы ты относился к ней с почтением. Чуть позже покажешь дом, а пока приготовь для неё комнату

и сделай нам что-нибудь лёгкое на ужин.

Рисай снимает с моих плеч свой плащ и небрежно бросает управляющему. Тот ловко подхватывает его и отвешивает лёгкий поклон нам обоим.

— Это всё, Марк. Можешь идти.

Двуликий отдаёт распоряжения так бодро, словно только этим всю свою жизнь и занимался.

Я и ответить-то толком ничего не успеваю, а Рисай уже по-собственнически берёт меня за руку и тянет за собой.

— Идём, поговорим в кабинете.

— У тебя и кабинет есть? Чем же ты занимаешься? — Этот вопрос не даёт мне покоя.

Есть ощущение, будто всё вокруг не то, чем кажется. И дом, который лишь на первый взгляд кажется простым; и управляющий, по первому требованию бросающийся готовить ужин, и много чего ещё. Но главное, это то, что Призон никогда не был районом, где можно встретить двуликого.

— Ты обещал рассказать, что делаешь здесь, — напоминаю я, когда мы, наконец, оказываемся в комнате, которую Рисай называет кабинетом. Хотя у меня к этому времени появляется кое-какая догадка. — Ты либо скрываешься здесь, либо изгнан из столицы, да? Наверное, не поладил с кем-нибудь из высших? Не удивлюсь, если ты один из них…

— Ты очень проницательна, Дарья. — Рисай улыбается, а я не понимаю, всерьёз ли он говорит или стоит воспринимать его слова как иронию. — Присаживайся. Наш разговор будет непростым.

Он проходит к столу, опускается в кресло и движением руки приглашает меня сесть напротив.

Я не спорю. Да и в моём ли положении спорить?

Двуликий спокойно наблюдает, как я приближаюсь и, поправляя платье, устраиваюсь в кресле.

— Ты права. Я оказался здесь по вине одного высшего ке-тари, занимающего высокий пост. Когда-то я и сам был одним из них.

— Я знала! Знала, что с тобой что-то не так. — Я даже вскакиваю с места от необъяснимого восторга, охватившего меня из-за того, что моя догадка оказывается верна. Однако, опомнившись, краснею от своей несдержанности и сажусь обратно. — Прости.

— Не извиняйся, — машет рукой Рисай и отстраняется. Откидывается на спинку кресла и довольно долго глядит на меня, не произнося ни слова. И когда мне начинает казаться, что пауза слишком затянулась, он, наконец, произносит: — Как ты поняла, кто я?

Когда мои родители ещё были живы, мы несколько раз ездили в столицу. Там я впервые увидела двуликих захватчиков. Я научилась отличать их от землян. Но как распознать в двуликом высшего, того, чей род считается древним, я не представляла.

Пожимаю плечами неопределённо.

— Из-за твоего поведения и образа жизни.

Губы двуликого сжимаются в тонкую линию, лишь насмешливый взгляд скользит по

моему лицу.

— Если ты о деньгах, которые я отдал за тебя на аукционе…

— Нет. Не только, — качаю я головой. — Я заметила, что окна твоего дома слишком чистые и прозрачные. Это потому что они сделаны из стекла. Возможно, из искусственного, но всё же из стекла, а не из дешёвого пластикового заменителя. Ещё замки на дверях.

— А с замками-то что не так? — ироничная усмешка чуть приподнимает уголок губ Рисая.

— Такие делают только на заказ, — улыбаясь, развожу я руками. — Они выглядят, как самые простые­, те, что на магнитах. Но на самом деле это современные электронные замки. Они не по карману тем, кто живёт здесь. Большинство людей в Призоне вообще не знают о существовании вещей, которыми ты пользуешься.

Рисай всё с той же усмешкой смотрит на меня. Потом вдруг заходится смехом.

— Знаешь, Дарья, я начинаю бояться тебя. — Он снова подаётся вперёд и протягивает руку к моему подбородку. Подхватывает его двумя пальцами и приподнимает голову. Так, что наши взгляды соединяются. При этом Рисай вовсе не выглядит тем, кто боится. — Откуда у тебя такие познания? Ты из тех, кто днём изображает из себя скромницу, а по ночам вскрывает замки и грабит чужие дома?

— Что? — Я на мгновение теряюсь от его обвинений и не сразу соображаю, что он шутит. Только спустя несколько секунд тоже начинаю смеяться. — Нет, боже, нет! Я просто видела, как ты открыл замок с помощью своего электронного браслета.

— Допустим. А про окна откуда знаешь? — повторяет свой вопрос двуликий.

— Я с детства мечтала стать дизайнером загородных домов. Мне нравилось изучать материалы, фурнитуру, их свойства и особенности применения, — признаюсь я честно. — Родители даже откладывали понемногу деньги, чтобы отправить меня на учёбу в столицу… — Я осекаюсь. — Но потом мы попали сюда… И родителей больше нет, и денег почти не осталось.

Улыбка сходит с моего лица, и я замолкаю. Грустные воспоминания внезапно наваливаются давящей тяжестью.

Отец и мама умерли чуть больше трёх лет назад, когда мне было семнадцать. Часть денег ушла на то, чтобы похоронить родителей по-человечески. Тех, что остались, оказалось недостаточно для учёбы. К тому же они быстро заканчивались, и с мечтой стать известным дизайнером и вырваться из этого ужасного места пришлось распрощаться.

Рисай сквозь прищур глаз смотрит на меня задумчиво, а после отпускает мой подбородок.

— Кажется, я знаю, как помочь тебе осуществить твою мечту детства. Я оплачу твою учёбу и помогу найти работу.

— В обмен на что? — поёживаюсь я, предчувствуя надвигающиеся проблемы.

— В обмен на помощь в одном деле. — Рисай начинает постукивать пальцами по столу. — Ты поможешь мне отомстить тому, по чьей вине я оказался в Призоне.

Глава 4. Всё не то, чем кажется

Дарья