Его любимая заноза
Шрифт:
— Тогда идем в супермаркет, — приподняв один уголок губ, хмыкает Егор Алексеевич.
— Я покачу тележку! — звонко говорит Кира. — Я уже выросла.
— Ну-ну…
Побродив по супермаркету, мы делаем ряд покупок и едем домой.
Мое настроение улучшилось, хотя внутри так и скребет от вчерашнего эпизода. Неужели правда все пройдет настолько бесследно?..
По приезду я начинаю разбирать пакеты. Кирочка убежала к себе, покупки свои смотреть.
Неожиданно мужчина принимается
— Не волнуйтесь, я сама.
— Что собралась готовить? — продолжает помогать мне заполнять холодильник.
— Пока не решила. Но что-нибудь к ужину точно будет.
— Ты не обязана.
— Да, не обязана, но… я хочу, — коротко смотрю на мужчину. — Но если что, то у нас будет еда из ресторана на замену.
— Я правда тебя так напрягаю?
— Что? — цепенею.
— Ты никак не можешь перестать дрожать.
Смотрю на профиль мужчины, он хмурит брови, составляя коробки сока в холодильник.
— Я это не контролирую, — признаю я. — И вы сами виноваты, — имею смелость его обвинить. — Это ведь вы поцеловали меня… — почти шепотом.
— Ты ответила мне, — смело отвечает мне мужчина, а у меня ноги подкашиваются.
— Я… — хватаюсь за дверцу холодильника. — Я просто не ожидала, — встряхиваю головой.
— Тебе не понравилось?
По телу прокатывается легкая волна дрожи, шумно втягиваю воздух, стараясь изо всех сил сохранять спокойствие.
Лучше мне ничего ему не отвечать.
— Я пойду к Кире, помогу ей переодеться, — хочу сбежать, но мужчина смеет остановить меня за руку. Несильно, но я не рискую вырываться.
— Всегда отвечай мне, — мягко, но требовательно произносит мужчина.
— А мне нечего ответить…
— Я задал простой вопрос.
— Совсем не простой, — выдыхаю, опустив глаза.
— Значит, не знаешь, понравилось или нет.
Так, я должна быть решительной, так как только что мне стало кое-что понятно.
— Зато я точно знаю, что я не хочу ничего такого больше с отцом девочки, за которой я присматриваю, — поднимаю взгляд. — Егор Алексеевич, давайте вы… больше не будете ничего такого… — мямлю стою, сердце выскакивает из груди А все от неопытности.
Мужчина отчего-то улыбается, ему словно нравится все, что я говорю. Но вроде бы все не в его пользу. Я же отшиваю его.
— Скоро Матвей вернется со школы. Покорми его чем-нибудь, — просит меня Егор Алексеевич как ни в чем не бывало, перестав держать меня за руку, но остается по-прежнему близко ко мне.
— Конечно, — киваю, немного успокоившись.
Вскоре Егор Алексеевич уезжает, а уже через пару часов приходит Матвей. Мальчик, даже не переодевшись, сразу открывает холодильник. Начинает самостоятельно готовить себе бутерброд.
— Давай я помогу? — предлагаю
— Нормальный я.
— Злишься, что папа заставил тебя утром поздороваться со мной? — встаю у столешницы и скрещиваю руки на груди. — Я ведь об этом ничего не знала.
— Пофиг.
— Ну Матвей, — вздыхаю. — Скоро я уйду из вашей квартиры, но…
— Когда?
Ох, ему так не терпится.
— В конце месяца. Ты и сам знаешь от отца. Мне бы хотелось, чтобы мы с тобой успели подружиться…
— Зачем тебе со мной дружить? — спрашивает дерзко, жирно смазывая хлеб плавленым сыром.
— А почему нет? Я тебе так сильно не нравлюсь?
Мальчишка начинает часто дышать, ему будто стало очень плохо. Но больше меня пугает то, как он сжал в руке нож.
— Матвей, положи, пожалуйста, нож на стол… — отрываюсь от столешницы.
И мальчик его кладет. Но его выражение лица по-прежнему жуткое.
— Матвей, — подхожу к мальчику, попутно убирая нож подальше. — Что такое? Тебе плохо?..
— Я не… не хочу…
— Чего ты не хочешь?
Мальчик резко дергается на выход из кухни, но на самом выходе оборачивается напоследок и выпаливает:
— Я не хочу, чтобы ты умерла, как мама, — и убегает.
Глава 22
Закончив готовить ужин, я отправляюсь к себе в комнату, чтобы помыться и переодеться.
Не уверена, что ужин получился вкусный. Я готовила его в сильном напряжении, постоянно раздумывая над словами мальчика.
Он хочет, чтобы я не умерла как его мама…
Для меня есть две возможности, почему он так сказал.
Первая говорит о его беспокойстве, ведь в этой квартире уже умерла женщина — его мама, и теперь он боится, что в этом месте умрет кто-нибудь еще.
А другая возможность… От нее все леденеет в крови.
Возможно он беспокоится, что его отец что-то сделает, из-за чего меня не станет. Возможно, он напрямую винит отца в смерти мамы. Может произошло что-то такое, что…
Нет, не хочу даже думать.
Этого просто не может быть.
Егор Алексеевич он… не такой. Он не жестокий. Он просто ошибался, а жена не простила его. Он, разумеется, не хотел отпускать беременную жену, и тогда случилась беда. Конечно он виноват, но…
Я опять думаю о том, о чем мне не следует думать.
С этими мыслями я задерживаюсь в душе, а когда выхожу, то слышу стук в дверь.
Это Кира или…
— Кто там? — замерев, спрашиваю я.
— Мира, — слышу этот приятный мужской голос. Есть в нем что-то. Притягательное. Наверное, мне нравится в этом мужчине все, кроме его прошлого.