Его маленький чертёнок
Шрифт:
– Здластвуйте, а вы не знаете, где Анфиса? – детским знакомым голоском, который буквально сегодня ночью во сне заявлял, что я должна быть ее мамочкой.
Я замерла, вцепившись пальцами в ручку тележки. Может, послышалось?
– Анфиса? – переспросил незнакомая мне женщина. – Нет, малышка. Не знаю, кто такая Анфиса.
– Точно? А мозет, все-таки знаете? Классивая такая, смешная, папочка сказал, что она голичная…
Нет, точно не слуховые галлюцинации. Да что ж за напасть то такая! Зачем я ей?
–
– Да-да! – проскользнуло воодушевление в тоне девчушки.
Я напряглась и перестала дышать, приложив ладонь к гулко бьющемуся сердцу.
– Прости, малышка. Нет, не припоминаю.
– Ну, ла-а-адно, – протянула разочарованно дочь Демьяна.
Послышались шаги.
Я испуганно оглянулась. Сердце зачастило, как будто где-то там притаился не ребенок, а маньяк с топором. Но вот только встречи с Нагорной младшей мне не хватало! Может быть, ребенок сейчас развернется и уйдет? Анфисы нет. Анфису никто не знает и…
Нет.
Сдаваться было не в правилах семьи Нагорных:
– А мозет, вы мне скажете, где Анфиса? – раздался новый вопрос уже ближе и громче.
Блин!
Судя по всему, мелочь идет в мою сторону.
Я на носочках прокралась и выглянула из-за угла. Таки-да, я оказалась права! Малышка шла мне навстречу и дергала официантов с горничными за фартуки, почти у каждого спрашивая:
– Анфиса где, не знаете?
До поворота, за которым я трусливо спряталась, было меньше десяти метров, а встречный персонал на пути ребенка таял на глазах.
Мамочки, а что это у девчонки на голове? Неужели отец соорудил ей это торчащее во все стороны нечто? Петух на петухе петухом погоняет! Кто же так косы плетет?!
В сердце кольнула совесть. Даже губу пришлось прикусить. А пальцы сжать в кулаки, ибо они уже зачесались разобрать этот скворечник на голове любопытной скейтбордистки.
Нет, Фиса! Не вздумай, Фиса! Тебе нужно держаться от этой семейки как можно дальше, и точка. Никаких косичек и любезностей с ребенком большого босса. Мне нужна эта работа, а Нагорному не нужная попадающаяся на глаза я. Правильно? Правильно.
Я дернулась, снова прячась за поворотом.
Соображаем, Фиса. Соображаем!
Кроме самих горничных и старших никто не знает, кому какие распределены номера – это плюс. Тайной за семью печатями это, конечно, не является – это минус. Но сомневаюсь, что кто-то из начальства меня “сдаст” маленькому Шерлоку. Поэтому надежда на то, что чудо расчудесное меня не найдет, все еще есть.
– Здластвуйте…
Вот опять. И еще ближе. Бойкая, однако, у Нагорного дочурка. Прям вся в папу.
– А вы не знаете, где… – я, не дожидаясь нового вопроса малышки, подхватила тележку и, развернувшись, быстро припустила в обратную от ребенка сторону. Позорно сбежала, грохоча инвентарем.
Сделав небольшой
Фух, кажется, пронесло...
Чувствую себя погано за этот побег, но покажись я пред дочерью Демьяна, вряд ли он остался бы в диком восторге.
На этаже я вышла уже через считанные минуты, оставшись никем не замеченной. Миссия “сбеги от дочери большого босса” прошла успешно.
Сбежала.
“Отлично” тебе, Анфиса, за изобретательность. Вот только совесть теперь зудела противно, как после укуса комара. И почесать хочется, и нельзя – будет только хуже.
В конце концов, мы с малышкой Демьяна даже не знакомы. Вчерашние “покатушки” не в счет. Я элементарно не имею понятия, как ее зовут, хотя и отдаленно припоминаю, что у имени дочери Нагорного какое-то звучное сокращение. Вот только какое…
В общем, я ума не приложу, что этому ребенку взбрело в голову, что она отметила меня своим излишним вниманием, но не могу не признать, что в какой-то мере это приятно. Говорят же, что дети хороших людей чувствуют? Ну, так вот, значит, я хорошая. А это уже повод для гордости!
Открыв номер ключ-картой и закатив внутрь крупногабаритную тележку, ей же я и подперла входную дверь. Первым делом смахнув пыль с горизонтальных поверхностей, я проверила предметы интерьера на наличие сколов или поломок, чтобы, когда постояльцы заедут, у них не возникло лишних проблем.
Здесь все было идеально. Еще и потому, что номерной фонд потихоньку обновлялся. Старую мебель заменяла новая, а уж какие в “люксах” забабахали ремонты! М-м-м. Глаз радуется. Про президентский номер, где большой босс со своими и остановился, я даже думать боюсь. Ни разу там не была, но масштаб великолепия отдаленно представляла...
Я натянула резиновые перчатки и, подцепив с тележки моющее средство для зеркал, нацелилась на уборную. Несостоявшаяся встреча в коридоре уже отпустила, и я, напевая себе под нос все ту же “вирусную” мелодию, прочно засевшую в голове, принялась орудовать тряпкой, полируя ровную зеркальную поверхность над раковиной.
Брызгая распылителем – протирая.
Брызгая – протирая.
Пока очередной взмах руки по зеркалу чуть не превратил меня в заику. Когда в идеально отмытой поверхности, в отражении у меня за спиной, откуда ни возьмись нарисовалась блондинистая мелочь. Выглянула из-за угла и выдала:
– Ку-ку! А я тебе нашла! – такое радостное, что сердце мое спикировало в пятки.
Я, от неожиданности подпрыгнув на месте, повернулась к дочери Нагорного.
– Ты? – прижала к себе тряпку с очистителем как родное дитя, вжимаясь попой в раковину.