Его маленький чертёнок
Шрифт:
До этой ночи. До этой встречи и до этого момента.
Мне казалось, будто я сейчас взорвусь от нежности. Растаю, как кубик льда на солнце, в объятиях Демьяна. И ощущение это усилилось, когда он подхватил меня на руки. Легко, будто пушинку. Заставляя обвить ногами его бедра, ощутить силу его желания и тихонько застонать от болезненного спазма в низу живота.
Не разрывая поцелуя, Демьян потащил меня прямо по коридору. Снося к чертям висящие на стенах фоторамки и шелестя попадающейся на нашем пути одеждой.
– Тише, – хохотала я тихонько, – ребенка разбудим, –
Практически на ощупь мы добрели, спотыкаясь и путаясь в конечностях до гостиной. И чуть туда не завернули. Дверь была прикрыта, и я, собирая остатки разума, нетерпеливо буркнула:
– Ника. Там Ника. Туда нельзя!
Нам пришлось ввалиться в следующую дверь. Это была кухня. А уже в следующее мгновение меня усадили пятой точкой на кухонный гарнитур, а губы Демьяна начали прокладывать дорожку из поцелуев к шее. Ниже и ниже. Щекоча, распаляя, заводя внутри самые сладкие и порочные желания.
Руки его задрали край моей футболки, вызывая дрожь от касания кожи к коже.
Я уперлась затылком в стену, предоставляя мужчине больше простора для поцелуев. Судорожно сжала пальцы в его волосах и тихонько застонала, когда его зубы осторожно прикусили ключицу, а губы тут же поцеловали место укуса. Руки мужчины пробрались к моей груди, слегка сжимая, заставляя вскрикнуть и тут же прикусить губу.
Что мы творим?!
У нас за стеной ребенок и…
Новое движение ловких пальцев, касание подушечек соска и…
Что я там говорила?
Спина выгнулась, поддавшись на ласку.
Сладко. Невероятно!
Я потянула ладони, дрожащими пальцами расстегивая пуговицы на мужской рубашке. Снова поймала губами губы Демьяна. Хотела раствориться, пропасть в ощущениях, но тут вселенная решила нас привести в чувство. И мы услышали моментально отрезвляющее:
– Фиса, – приглушенный шепот детского голосочка.
Ника.
Позорище-то какое! Я подскочила, как ужаленная, вскакивая с гарнитура, и выглянула из-за плеча Нагорного. Он, в свою очередь, обернулся. Ребенка тут не было.
Мы переглянулись.
Глюк? Коллективный?
Но нет, снова послышалось:
– Фис…
– Ника, – запыхавшись, прошептала я, ладонями приглаживая спутанные волосы. – Божечки, вот это… – слов не было, какое тотальное помутнение рассудка произошло. Возбуждение бушевало, а наравне с ним появилась жуткая растерянность. Руки тряслись, ноги были ватные, сердце долбило, как отбойный молоток, тишина, разрезаемая нашим тяжелым дыханием, давила на ушные перепонки, и мозг растекался, превращаясь в кисель. Что мы творим?!
– Я схожу к ней, – сказал Нагорный, видимо, уловив весь спектр моих эмоций, ясно отразившийся на моем лице. – Только не вздумай! – прошептал, обхватив ладонями мои красные щеки.
– Ч-что?
– Придумывать себе всякую ерунду, – проникновенный шепот, и мужчина поцеловал меня в висок, нежно
– Я сейчас вернусь. Нам с тобой о многом нужно поговорить, госпожа Ветрова-Граф.
– Я не…
Но сказать что-либо я не успела, потому что мужчина хулиганисто подмигнул и вышел из кухни, предоставляя мне время прийти в себя.
Я одернула задранную до пупка футболку и вцепилась пальцами в волосы, на мгновение прикрывая глаза.
Спокойно, Фиса. Только спокойно!
Пыталась восстановить дыхание, но пульс зашкаливал, и воздуха в кухне казалось до сих пор так катастрофически мало, что я даже сильнее открыла окно на проветривание.
Губы горели, я буквально чувствовала, как они припухли от долгого поцелуя. А кожу покалывало от воспоминания о прикосновениях Нагорного.
В горле пересохло, и я налила себе стакан воды, осушив его практически залпом.
В дверь снова раздался стук.
С черной самоиронией подумала: только бы не Камилла! Но это оказался всего лишь заблудившийся где-то в недрах тундры (очевидно) курьер с чизкейком и облепиховым морсом, которые теперь точно в глотку не полезут.
Если бы не Ника, я даже боюсь представить, чем бы все это закончилось!
Что там сказал Нагорный?
Не придумывать ерунды?
Если бы это было так легко!
Мысли уже полетели вперед, и в собственных глазах я выглядела самым ужасным, самым отвратительным и самым двуличным человеком на всём белом свете. Корила и ругала себя, напоминая, что вообще-то у него есть невеста. Строить иллюзий и полагать, что за один вечер пара умудрилась расстаться – это не моя тема. И если для Демьяна изменять – это норма, то я-то не такая! Я не встречаюсь с занятыми мужчинами, и уж тем более не сплю с практически женатыми. Я вообще с ними не встречаюсь. С мужчинами этими! Мне некогда, у меня работа и план, как поставить свою жизнь в нужное русло. Был. Еще неделю назад.
А сейчас…
Голову сорвало. Мозг затопил розовый кисель, и я сдалась. В угоду своему сердцу, которое болезненно ныло, стоило только подумать, что мной чуть не воспользовались! Причем с моего же разрешения!
У-у-уй, Ветрова!
В общем, к моменту возвращения Нагорного из гостиной я накрутила себя по самое не балуй. Остыла так, что Ледовитый океан показался бы кипящей лужей рядом со мной! Была зла. Гремела кружками, стучала ножом по доске, как кувалдой и скрипела зубами. А когда на мои плечи легли мужские ладони, чуть сжимая, я взорвалась. Крутанулась, поворачиваясь к Нагорному лицом, и прошипела:
– Ну и зачем?!
– Что “зачем”?
– Зачем ты пришел?
Демьян удивленно повел бровью и медленно поднял руки в жесте “сдаюсь”. Отступил, как от бомбы замедленного действия, поглядывая на нож, зажатый в моей руке. На лице калейдоскоп эмоций от удивления до растерянности, и в конце концов его, судя по всему, озаряет понимание, а на губах расцветает ухмылка.
– Та-а-ак, я смотрю, моя просьба в одно ухо влетела, а в другое благополучно вылетела, Ветрова, – упирает руки в бока и стоит, улыбается, негодяй.