Его Мисс Совершенство
Шрифт:
– Все дело в вашей улыбке.
В ответ Матиас широко улыбнулся, и ее словно поразил электрический разряд. Ну почему у нее за столь долгое время не выработался иммунитет к его мужскому обаянию?
– Правда? – спросил он. – И что же в ней такого особенного?
– Напрашиваетесь на комплимент?
– Вы чертовски проницательны. Не каждый день красивая женщина восхищается улыбкой мужчины.
Вдруг до нее дошло, что он сказал.
– Вы считаете меня красивой?
Его улыбка немного поблекла.
– Я так
Она кивнула.
– Да.
Матиас стоял, переминаясь с ноги на ногу. Очевидно, сейчас он чувствовал себя не так уверенно, как несколько секунд назад.
– Точно?
– Да. – Разве она могла не заметить, когда ее назвал красивой такой мужчина, как он?
– Ну я… – начал он. – Я имел в виду… Просто…
– Что? – настаивала Кендалл.
Он кивнул в сторону второго этажа.
– Контракт Донована. Вы должны на него взглянуть.
Кендалл открыла рот, чтобы возразить, но Матиас уже повернулся и пошел наверх. Понимая, что упорствовать бессмысленно, она последовала за ним.
Спустя мгновение они оказались в кабинете со стенами, обшитыми светлыми деревянными панелями, и приземистой, но уютной мебелью. Здесь был стол, на котором лежал ноутбук Матиаса, кресло, несколько полок и большой стенд с фотографиями Семи Самураев. Взгляд Кендалл упал на записку, которая была прикреплена среди них.
«Мэтт,
удачи, приятель. Наступил твой месяц в «Доме Любви». Помнишь те непреложные истины о женщинах, которые мы установили на последнем курсе в канун Нового года? Так вот, можешь про них забыть. Настоящая любовь сделает тебя свободным.»
Внизу стояла подпись «Райан».
Мэтт? – снова подумала Кендалл. Она не могла себе представить, чтобы кто-нибудь называл Матиаса Мэттом. Но затем вспомнила, как он выглядел на фотографии, и изменила свое мнение. Разумеется, в двадцать с небольшим он был Мэттом. Но что это за «Дом Любви»?
– Вот. – Матиас протянул документ, прервав ее размышления. – Я нашел ошибки в трех местах, – добавил он, переворачивая страницу.
Три? – удивилась Кендалл. Разве их может быть так много? Она ведь тысячу раз все перепроверила!
– Первая на второй странице, – подсказал он, указывая на середину второго абзаца. – Вы пропустили здесь запятую.
Определенно она чего-то не понимала.
– Что?
Он показал снова.
– Запятая. Вы пропустили запятую. Это сложное предложение, и здесь должна быть запятая перед союзом «и». Затем вот здесь. – Он перевернул страницу. – Здесь вместо точки с запятой должна стоять запятая. Я в этом уверен. И на последней странице, – продолжил он, перейдя к концу документа, – вы сделали линию для подписи слишком короткой. Ее нужно продлить на четверть дюйма, чтобы Доновану хватило места расписаться. Его имя Эллиот, и я не хочу его обижать, не оставив места для его имени.
Кендалл
Но обиднее всего было то, что Матиас ошибался. В первом случае запятая не нужна, потому что предложение не было сложным. Двоеточие тоже поставлено по всем правилам. Что касается подписи Эллиота Донована, более миниатюрной закорючки она в жизни еще не видела.
Прищурившись, Кендалл посмотрела на Матиаса.
– И вы срочно меня вызвали из-за запятой, точки с запятой и линии для подписи?
Матиас явно не видел в этом ничего предосудительного.
– Подобные мелочи сразу же бросаются в глаза.
– Только в случае ошибки, но здесь все правильно, – твердо заявила Кендалл.
Он удивленно посмотрел на нее.
– Правда?
– Правда.
– Вы уверены?
– Уверена.
– Ну, в таком случае я зря вас побеспокоил.
Она бросила на него испепеляющий взгляд.
– Но раз уж вы здесь, – как ни в чем не бывало продолжил Матиас, – почему бы вам не остаться на ленч? Холодильник забит всякими вкусностями.
Кендалл могла бы отреагировать на это несколькими способами, в том числе, ударить его, чего ей очень хотелось, но лишь процедила взамен:
– Нет, спасибо.
Матиаса ее отказ не удивил.
– В таком случае, что вы скажете, если я предложу вам вашу прежнюю работу, и вам не придется оправдываться за опоздание перед Де Галло, потому что вы будете там, где вам и следует быть?
Нет, ударить его было бы слишком легким наказанием. Уж лучше запустить в него кирпичом. Нет, двумя. Нет, столькими, из скольких построен Британский Музей.
Все же ей удалось спокойно ответить:
– Нет, спасибо. А теперь, если позволите, я пойду туда, где, как вы сказали, мне следует быть. И это определенно не здесь.
Кендалл развернулась на каблуках и вышла из кабинета. Ни разу не оглянувшись и даже не попрощавшись.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Из окна кабинета Матиас наблюдал за тем, как Кендалл выходит из дома и направляется к своей машине.
Сказав ей о том, что эта поездка вызвала у него приятные воспоминания об университетских временах, он не солгал. Но и неприятных тоже было предостаточно. В памяти снова всплыли обстоятельства, из-за которых они с Люком постепенно отдалились друг от друга. Хантер был единственным, кому удавалось примирять постоянно соревнующихся братьев, превращать их соперничество в привязанность друг к другу. Когда он умер, оборвалась единственная ниточка, соединяющая Матиаса и Люка.