Его награда
Шрифт:
– Я тебе уже сказала. Ты дважды разрушил мою жизнь, и я не позволю разрушить ее в третий раз!
– Ты меня любишь, – прошептал он. Рука его скользнула ей на талию, крепче привлекла к себе. – И я тоже тебя люблю. Довольно тратить время попусту.
Он склонил голову, потерся щекой о ее щеку. Пиппа хотела оттолкнуть его, хотела сопротивляться своим чувствам, но близость Рэндала парализовала ее, заставив забыть обо всем, кроме сильной руки у нее на поясе, жаркого дыхания, мощного биения сердца, горьковато-сладкого мужского запаха.
Он
– Не надо! – простонала Пиппа.
Но было поздно: он уже впился в ее приоткрытый рот жарким, требовательным поцелуем, и, забыв обо всем, Пиппа открылась ему навстречу. При каждом их свидании повторялось одно и то же: сколько она ни убеждала себя быть начеку, сколько ни повторяла причины, по которым лучше держаться от Рэндала подальше, стоило ему прикоснуться к ней – и она таяла в его руках, словно восковая свеча.
Почувствовав, что взлетает в воздух, словно лист, гонимый ветром, она с усилием открыла глаза и обнаружила, что Рэндал легко поднял ее на руки и куда-то несет, прижимая к широкой груди.
– Что... что ты делаешь? – прошептала она. Но не услышала ответа.
Его намерения стали для нее ясны, когда Рэндал опустил ее на кушетку в гостиной. Вне себя от гнева, Пиппа попыталась встать, но он был настороже и легко удержал ее в плену, одновременно подсунув ей под голову вышитую декоративную подушечку.
– Я тебя ненавижу! – выдохнула она, дрожа от ярости, смешанной с беспомощным желанием.
Он был близко, слишком близко; он уже почти лежал на ней, соприкасаясь с ней всем телом – от головы до пят, и Пиппа горела в огне страсти. Желание бушевало в ней; казалось, она умирает. Но даже сейчас она помнила, что сдаваться нельзя: это ни к чему не приведет, он просто еще раз причинит ей боль. И этого, третьего раза она может и не пережить.
– Правда? – бархатным голосом промурлыкал он, склоняясь и заглядывая в зеленые омуты ее глаз.
– Видеть тебя не могу! – собрав всю силу воли, отрезала Пиппа.
Она с таким мучительным усилием не отрывала взгляда от его глаз, что не сразу заметила, что происходит ниже. А тем временем ловкие пальцы Рэндала уже подняли на ней свитер, расстегнули лифчик и принялись ласкать и поглаживать обнаженные груди.
– Нет! Прекрати! – судорожно вскрикнула Пиппа.
Рэндал опустил голову, и губы его сомкнулись на одном из набухших сосков. Застонав, Пиппа попыталась оттолкнуть его, но Рэндал не сдвинулся с места, а в следующий миг неизведанное прежде наслаждение властно захватило ее в плен и сделало своей рабой. Как ни старалась Пиппа бороться с собой, тело ее само выгнулось ему навстречу. Презирая себя за слабость, она все же жаждала, безумно, неодолимо жаждала отдаться ему, позволить овладеть ею, слиться с ним в одно целое – хотя бы на несколько мгновений.
Но ведь эти мгновения окончатся, пришла вдруг
– Я не стану с тобой спать! – из последних сил выкрикнула она.
Рэндал поднял голову. Лицо его покраснело от возбуждения, глаза стали темными и бездонными.
– Хватит бороться со своими чувствами, Пиппа, – улыбнувшись, проговорил он. – Ты меня хочешь, как бы ты это ни отрицала.
И, бросив жадный взгляд на ее прекрасное тело, вновь опустил голову и принялся дразнить набухший сосок языком. Пиппа выгнула спину, и с ее губ слетел стон наслаждения.
– Вот видишь! – хрипло прошептал он. – Ты хочешь этого так же, как я. Одного не понимаю: почему ты противишься своим чувствам?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
– Ты прав, – с трудом ответила она. – Когда ты прикасаешься ко мне, я словно с ума схожу. Не спорю. – Серые глаза Рэндала блеснули торжеством, и Пиппа торопливо продолжила: – Но я не хочу становиться твоей любовницей! Не хочу, чтобы ты снова причинял мне боль! Это ты можешь понять?
Он нетерпеливо тряхнул головой.
– Опять ты за старое! Как можно не понимать очевидных вещей? Хорошо, повторю еще раз – может быть, рано или поздно до тебя дойдет. Что значит «снова»? Четыре года назад я был женат. Теперь я свободен. Мы это знаем. Я хочу тебя, я люблю тебя, ты признаешь, что чувствуешь то же самое, – так в чем дело?
Пока он говорил, Пиппа торопливо застегивала лифчик, поправляла свитер, приглаживала растрепанные каштановые волосы. Когда Рэндал закончил, она резко встала и прежде, чем он успел ее остановить, подошла к окну.
– Все очень просто, Рэндал. Я не хочу снова оказаться брошенной. Один раз в младенчестве меня бросили родители. Второй раз – ты, когда предпочел мне жену и ребенка.
– А что же мне было делать, черт побери? – запротестовал Рэндал. – Джонни был совсем крохой! Как я мог его бросить?!
– Рэндал, послушай меня! – прервала его Пиппа. – Я не говорю, что ты был не прав. Я все понимаю. Ты был нужен сыну и не мог его оставить, это естественно...
– Я его отец. Кто же о нем позаботится, если не я? Ренату собственный сын никогда не интересовал: все, о чем она мечтала, – развлекаться, возня с ребенком в ее планы не входила.
– Я понимаю, что ты должен был заботиться о Джонни. И выбора у тебя не было. Ты знал, что обязан остаться с женой ради сына. Однако, Рэндал, я все равно чувствовала, что я у тебя на втором месте, и, при всех твоих благородных намерениях, я тебе, в сущности, безразлична.
Он порывисто вскочил с кушетки.
– Господи, Пиппа, что ты такое говоришь? Разумеется, ты не была мне безразлична! Черт, знала бы ты, как я мучился, какой это был для меня тяжелый выбор...
Пиппа резко повернулась к нему, лицо у нее было бледным, как смерть.