Его настоящая девушка
Шрифт:
– Какая разница? Это же… мерзко.
– Согласна. В любом случае, Максиму прекрасно удается не замечать этой грязной симпатии. Только посмотри, она ведь из кожи вон лезет, какую юбку короткую нацепила, а он ноль внимания.
– Она влюблена в Максима, ненавидит меня, зато стремится свести его со своей крестницей. Неужели Оля настолько слепа, чтобы не увидеть эту глубокую привязанность к племяннику?
– Сара хочет свести их, чтобы Максим навсегда остался в семье. Девушка со стороны может отдалить его от всех. В честности, от Сары.
– Вы серьезно?
– Вполне. Оля мнимая, послушная и редко когда думает собственной
Не знаю, почему, но у меня вдруг начинает першить в горле. Мой взгляд устремляется к Максиму, который вновь резко замахивается и отбивает мяч.
– Что вы имеете в виду?
– У Сары есть одна слабость, которую никогда не понимал её муж. – Маргарита заправляет шнурки внутрь кроссовок и полушепотом говорит: – Она обожает устраивать пари. На деньги. Причем большие.
– В чем они заключаются?
– В самых разных глупостях. Я принимала участие лишь однажды и, к сожалению, проиграла. В очередной раз Сара решила прихвастнуть и сказала, что для её обожаемого и любимого мужа нет ничего невозможного. И я с дуру ляпнула первое, что пришло в голову: раз так, значит он вполне способен построить огромный гольф-клуб и развить в нашем мегаполисе любовь к этому виду спорта. Причем, на тот момент сам Петр вообще ничего о нем не знал. Сара вцепилась, как клещ, в эту идею, а я ничуть не сомневалась, что Петр не станет со всем этим связываться. Он не такой человек, чтобы вложить огромные деньги в бизнес, который ему не знаком. Но, – усмехается Маргарита и бросает взгляд на мужа Сары, – он сделал это. Я проиграла. Олегу сказать не могла и продала кое-что из своих драгоценностей, чтобы выплатить долг Саре. Глупый и бессмысленный спор лишил меня четырех миллионов.
– Сколько?! – шепотом выкрикиваю я. – Обалдеть, какие у вас… ставки. Но как ей удалось убедить в этом мужа? Там ведь огромная территория, гостиница, магазины… И гольф это же… Это не футбол.
– Да, – кивает Маргарита, – денег туда вложено достаточно.
– Чтобы личный город построить, – закатываю я глаза. – Обалдеть! Как она сделала это?
– Сара азартная и готова на многое, чтобы одержать победу. Я даже думаю, что в свое время она и замуж за Петра вышла, потому что поспорила с одной из своих подруг. – Она замечает мой недоверчивый взгляд. – Ну, и мне, разумеется, насолить. Думаешь, это слишком?
– Гадко.
– Самое то для Сары, – хмыкает Маргарита. – Будь с ней осторожна. Богатые люди бывают сущими безумцами, лишенными каких-либо чувств. Кроме жажды наживы.
– Так… Вы думаете, что Сара вновь поспорила с кем-то из своих подруг, что ей удастся свести Олю и Максима? – Мне смешно, но я как могу стараюсь сохранить серьезность. – Правильно ли я вас поняла?
– Более чем. – Маргарита задерживает на мне изучающий взгляд. – И не стоит её недооценивать.
«Бесчувственный».
Это слово заедает во мне, как дурацкая песня, которую без конца мусолят радиостанции. И оно касается не только Максима, а в целом всей этой сомнительной тусовки.
Пари на четыре миллиона – безумие! Если из таких идиотских игр и рождается успешный бизнес, то мне он точно не светит, потому что я ни за что не поставлю на кон столько денег. Во-первых, у меня их нет. А, во-вторых, это удел снобов, а мне с ними не по пути.
Нелли
Маргарита сказала, что Сара азартна и любит играть.
Что значит «игра» для этого семейства?
Теннис? Гольф? Карты? Или пари?
На спор выйти замуж, чтобы утереть нос подруге и заработать деньги? А потом сподвигнуть мужа к созданию весьма сомнительного бизнеса, который требует миллионы и миллионы?
«Надеюсь, это не игра».
И что это значит?
Максим отдает ракетку Олегу Кузьмину и пожимает ему руку в знак приветствия. Когда он уверенно направляется в мою сторону, я вдруг ловлю себя на мысли, что пытаюсь поймать в мужском взгляде ту самую тень бесчувственности. Мне сложно понять, что это значит и как оно проявляется, но, когда серые глаза совершают ловкий забег в сторону, длящийся не больше пары секунд, привлекательное лицо Максима будто холодеет. В мысли моментально врывается воспоминание о нашей первой с ним встрече. Я была настолько взбешена теми звонками из банков и собственной беспомощностью, что выплескивала на Максима скопившийся во мне негатив, не видя и не слыша ничего вокруг.
«Ты сбил меня! На своей гребаной тачке, урод!»
«Слушай, я признаю, что не прав. Ясно? Я не увидел тебя, потому что не привык, когда в машине нет кам…»
«Ты мог убить меня, чучело!»
«Кто? Ты назвала меня «чучелом»?»
«Это ещё нежно! Только посмотри, что ты наделал, кретин?! Да какого же гребаного черта со мной происходит?!»
«Судя по твоему поведению, ты этого заслужила!»
Его взгляд. Всё дело в его взгляде, в котором не было ни толики сожаления и даже недоумения. Единственное, что мои грубости и поведение в целом вызывали в нем злорадство, приправленное ленивым наблюдением. Как будто я была для него экспериментальной мышкой, у которой посинели уши и хвост покрылся рыбьей чешуей.
– Здравствуй, Максим! – здоровается с ним Маргарита, поднявшись на ноги. Они обнимаются, а мои мысли всё ещё блуждают на той парковке у торгового центра. – Отлично выглядишь. Лучше, чем когда-либо. Полагаю, это заслуга Азалии, – растягивается Маргарита в приятной улыбке.
– Определенно, – отвечает Максим с такой… Черт возьми, бесчувственностью!
Она, как пыльца: в его улыбке, во взгляде, в движениях, потому что всё, что Максим демонстрирует сейчас – фальшь. Игра, театр, показуха. И я знала обо всем этом, потому что и сама делаю то же самое. Просто теперь вдруг черствость его личности стала более заметна моему взгляду.
– Хочешь сыграть? – спрашивает он меня.
– Не имею бешеного желания.
– Тогда пойдем? Нам ещё нужно переселиться в другое бунгало.
– А что с вашим не так? – интересуется Маргарита.
– Вид не тот, – отвечает Максим и берет меня за руку. Ему явно не хочется здесь находиться. – Ещё увидимся.
– Разумеется, – с подозрением улыбается ему Маргарита, а потом по-дружески подмигивает мне, мол, мы ещё поговорим.
Невольно оборачиваюсь, когда мы поднимаемся вверх по тропинке. Сара пьет ледяной напиток в прозрачном пластиковом стакане и смотрит на нас, точно акула, жаждущая мяса и крови. Напоминаю себе, что она делала то же самое, когда Максим впервые познакомил нас, и тогда этот взгляд по-настоящему забавлял меня. Почему же теперь это вдруг стало напрягать?