Его невеста
Шрифт:
– Уходишь? – нейтрально спросила я.
Андрей беспечно пожал плечами, словно сам не определился.
– Пойдем в дом, если хочешь, – предложил он.
Я помедлила, но все-таки поднялась за ним. Окунулась в приятную прохладу фойе – несмотря на шорты, все равно жарковато. Я вообще плохо переношу жару.
Не проверяя, иду ли я следом, Андрей поднялся по лестнице, а я наоборот замешкалась. Знаю, что он ведет меня в кабинет, а мне туда не хочется… Хотя следы расправы Эмиля наверняка уже убрали.
– Кармен, ты идешь? –
Нечего бояться. Я знаю этот дом до самого подвала и, скорее всего, мы с Андреем самое страшное, что тут водится.
Я оказалась права: кровь убрали и даже заменили простреленное стекло. Ничего не напоминало об убийстве – Андрей подчистил все улики. Вместо верхнего света он включил светильники над столом. Кабинет окутал приятный полумрак, больше уместный на свидании.
Впрочем, не похоже, что Андрей на него настроен: он прислонился к столу, скрестив ноги, сунул руки в карманы и улыбался так, словно в его жизни не происходит ничего страшного. Очень легкомысленная улыбка.
– Расскажи про звонок, – я решила сбить с него налет беззаботности.
– Да нечего рассказывать, – Андрей снова пожал плечами. – Мужик позвонил, рассказал, где искать труп и все.
– А зачем ему это, как ты думаешь?
Меня пронзила внезапная догадка, но я сохранила бесстрастное лицо. Сначала хочу послушать его версии.
– Может, со стороны хотел понаблюдать, как вы туда слетаетесь, как саранча?
Он угадал с первого раза. Улыбка так и держалась и я подумала, что он знает больше, чем говорит. Или нет? Андрей и раньше вел себя в высшей степени безрассудно в очень серьезных ситуациях. Сила придавала ему самоуверенность.
А это плохо заканчивается.
– Ты понимаешь, что можешь стать следующей жертвой? – раздраженно спросила я.
– Да ничего со мной не случится… Кармен, спасибо, но я сам о себе позабочусь.
– Андрей, ты не видел, что он с ними делает.
– Я сам разберусь, – возразил он. – Не думаю, что придут ко мне. Я посерьезнее, чем жертвы, так что… Но лучше быть готовым.
Я поняла, что никуда он не собирался, а одет на случай, если нас все-таки побеспокоят.
– Андрей, хватит вилять, – попросила я. – Расскажи о Касьянове. Убивают вампиров из его окружения, другой связи я не нашла. Ты знаешь, что это значит?
Он вопросительно поднял брови, улыбаясь, словно речь шла о чем-то невинном.
– Что дело в нем. Он не случайная жертва.
– Кармен, я же объяснял… Мы не общались, откуда мне знать, кому он перешел дорожку.
– Я скажу Эмилю про ячейку, – пригрозила я.
Андрей добродушно прищурился, хотя сердце ушло в пятки. Я обещала скрыть его тайну, а шантаж – это не по-дружески.
– Ничего ты не скажешь, – он перестал улыбаться. – Забудь ты эти плесневелые тайны. Касьянов ни при чем. А продолжишь давить, я попрошу тебя оставить это
– А что здесь случилось? – переспросила я, не сообразив сразу.
Андрей смущенно отвел глаза. Когда он решился взглянуть снова, у меня упало сердце – он смотрел прямо и серьезно.
Зачем нам об этом говорить?
– Кармен, ты меня обвиняешь?
– При чем здесь ты? – враждебно спросила я.
Он, черт возьми, лез не в свое дело – прямо мне в душу, где и без него плохо.
Какого хрена он об этом спрашивает?
– Это ведь я уступил ему место, – он снова смотрел мимо, его смущал разговор, как впрочем, смутил бы любого на его месте. – Получается, все из-за меня, так?
Его заинтересовали бумаги и мелочи на столе. Андрей рассеянно переложил ручку – вещь Эмиля, та самая, с золотым пером.
– Всеволод… У него комплекс что ли был, что ему уступили, что он не сам… Держал всех страхом и насилием, по-другому не умел. Он такой был, малахольный. Власть любил даже больше твоего придурка…
Мне хотелось крикнуть: не смей так об Эмиле! Не смей их сравнивать! Но я молчала, зачем начинать бессмысленную перепалку?
Мы вообще не должны об этом говорить.
Похоже, что он не моих обвинений боится, а себя считает виноватым. А ведь так и есть. Ему надоело, он устал – и свалил, оставив город невменяемому садисту.
– Знаешь, я, пожалуй, пойду, – сказала я.
Голос был пустым, и хорошо.
– Кармен! – Андрей отлип от стола, когда я пошла к двери. Догнал и крепко сжал плечо. – Ты поэтому меня отталкиваешь? Потому что винишь?
Прикосновения я не перенесла. Оно выбило меня из последнего пристанища – эмоционального отупения.
– Хватит! – проорала я, отталкивая руку в сторону. – Отвяжись от меня!
Он обхватил меня за плечи, пытаясь удержать. Андрей был горячим, несмотря на прохладный воздух, эти то ли объятия, то ли захват, совсем меня взбесили. Я вырывалась, раздавая хаотичные удары, пока он меня не отпустил. Отшатнулась, впечатавшись в стену, рубашка съехала с плеч, открывая шрамы, и я натянула ее обратно.
Нудно заныла левая лопатка – ею я ударилась сильнее. Короткая борьба что-то сделала с моим дыханием – я запыхалась, как загнанный зверь. Я только что подралась с Андреем, твою мать. С Андреем!
Но растерялась только я, в его глазах был полный штиль.
– Прости, – ладони вернулись на плечи, но больше я не сопротивлялась. – Мне жаль, что меня с тобой не было. Я бы тебе помог.
– Да что толку! – крикнула я. – Тебя там не было! Ты уже ничем не поможешь!
– Не вини меня, – попросил он. – Я себя и сам сожру. Сядь.
Он подвел меня к стулу, и я безропотно села, рассматривая паркет под ногами.
– Давай выпьем… Я тебе такси потом вызову, – он покопался в шкафу, вытащил початую бутылку мартини и бокал.