Его невеста
Шрифт:
Я на их фоне просто кусок говна.
По инерции я сделала несколько шагов и остановилась. Что я могла ему сказать? Мы не вместе. Я ему не жена, не любовница, не подруга. Я не знаю, кто я Эмилю.
Но я с ним спала, в моих глазах мы были вместе. Какая разница, что я не призналась вслух, неужели он не понял, что я люблю его.
Как же так, Эмиль? У меня никого нет, кроме тебя. Я за тебя жизнь готова отдать.
За что?
Я почувствовала, как дергается уголок рта. Если подойду, то расплачусь у всех на глазах. У этих
Я стремительно пошла к выходу, глядя под ноги.
На крыльцо я выскочила почти бегом и попыталась отдышаться. Мне не хватало воздуха, а тот, что был – горячий и сухой, делал только хуже, я задыхалась.
Боже, какая я дура. Я правда верила, что Эмиль будет ходить за мной три месяца, как щенок, преданно заглядывая в глаза? Я правда в это верила?
Глава 22
В машине я упала на руль, крепко стискивая оплетку и зажмурилась. Самый дурацкий способ остановить слезы, он не помогает.
Раньше, когда между нами была дистанция, выходки Эмиля кололи не так сильно – мы были друг другу чужими. Наша близость сделала меня слабой. Стоит кому-то довериться, и он получает над тобой власть.
Это не страшно, если ею не злоупотребляют.
Но Эмиль пленных не берет.
Я выпрямилась и завела машину. Вытерла слезы, линия рта стала жесткой – лучше собраться сейчас, чем ныть на месте преступления. Городская охотница, устроившая личную драму над трупом – это совсем не та репутация, которая мне нужна.
В потемках я заплутала. То ли мне неверно объяснили дорогу, то ли я была слишком расстроена, чтобы следить за поворотами, но свернула куда-то не туда и кучу времени потратила, петляя по проселочным колеям, пока, наконец, не наткнулась на скопище припаркованных на обочине машин.
Я приткнула «мерседес» рядом со знакомой «ауди» и интуитивно пошла по направлению к реке. Тишину нарушали цикады и звуки ночного леса, создавая иллюзию, что я одна. Вампиры притаились, заслышав подъезжающую машину, другого объяснения не вижу.
Голые ноги царапал чертополох, сослепу я забралась в заросли. Прорвалась через кусты и оказалась у реки. Справа негромко свистнули и я свернула туда. Пахло водой и илом, я промочила кроссовки и больше всего завидовала способности вампиров видеть в темноте.
– Николай? – позвала я, ни черта не видя перед собой, кроме зарослей камыша и осоки. – Вы здесь?
– Я наверху, – голос шел с вершины откоса, сразу же вспыхнул фонарик и я увидела, что стою в зарослях на мелководье, а мои кроссовки медленно погружаются в ил. – Вы не туда забрели.
Он пошел по насыпи, сделав знак рукой. Я поднялась следом и окинула общий план взглядом. Здесь было светлее, остальные, последовав примеру шефа, тоже включили фонарики.
Тело лежало в камышах, как и в первом случае. Головой на берегу, ноги в тренировочных штанах притоплены. Если ничего не путаю, в нашу последнюю встречу
– Не волнуйтесь, мы нашли Эмиля, – Николай передал мне фонарик. – Он был в «Фантоме», думаю, скоро приедет.
– Замечательно, – нейтрально ответила я.
Нашли его, скорее всего, так же, как и я – обзвонив злачные места. Александр мог разболтать, что я тоже его искала. Лучше не пересекаться с Эмилем и свалить пораньше. Не хочу его видеть.
Я смело полезла в камыши.
– Помогите мне.
Николай ко мне присоединился, мы рассматривали тело, как два стервятника.
Все по-старому. Следы пыток на теле, добит из огнестрела. Я внимательно осветила труп со всех сторон, уделяя внимание лицу. Посмертная гримаса вызывала отвращение: застывшая, наполовину расслабленная маска. Сильно избит, веки опущены. Клыки в оскаленном рту блестели под дрожащим светом фонаря.
Между веками я рассмотрела темную полосу, словно кто-то сажей провел. Но это явно не сажа.
– А почему у него кровь в глазах? – спросила я и присела на корточки. – Откройте ему глаз.
Николай сдержанно выдохнул – просьба явно ему не понравилась. Подтянув брюки, словно брезгливая фрейлина юбку, он осторожно присел на корточки рядом и потянулся к лицу. Пальцы попали под свет, и я заметила, как сильно они дрожат.
Вместо того чтобы сосредоточиться на теле, я посветила на него. Тот зажмурился и отпрянул, уворачиваясь от луча. Николай не смог скрыть нервозности: слишком бледный и часто сглатывает.
– Простите, – я и забыла, что вампиры чувствительны к свету. Он под дозой, неожиданная вспышка наверняка причинила ему боль. – Что с вами?
– Все в порядке, – отрезал он, склонился над трупом и с силой развел веки убитому.
Я внимательно осмотрела деформированный глаз в густой сетке кровоизлияний.
– Похоже, ему хотели глаз выдавить, – заметила я. – Николай, вы что-то скрываете? Эмиль вас заставил молчать? Я ему не признаюсь, скажите, что вас беспокоит?
– Я вам еще нужен? – вопросов он как будто не услышал.
Я тяжело вздохнула и покачала головой.
Он присоединился к группе вампиров неподалеку, а я осталась в камышах. Поставила ногу на камень, хотя уже промочила обувь и снова склонилась над телом. Мне бы хоть одну зацепку. Любую.
У нас каждую ночь по убитому, скоро на нас спустят собак – не только на Эмиля, но и на меня. Даже компания на берегу уже косилась – что я за охотница такая, если ничего не могу найти? Ненавижу бессилие.
– Где его вещи? – крикнула я.
Для пыток нужно время. Где-то он их держит перед смертью. Только где? Место должно быть уединенным, тихим – чтобы незаметно избавиться от тела. Крови много… Убийца должен иметь возможность привести себя в порядок после, или подготовиться иначе. Что еще?