Его невинная добыча
Шрифт:
— Хорошо, я приеду, — жёстко выговорил Руслан, выводя меня из задумчивости. — Не знаю… На улице месиво, ты что, мать твою, не видишь? Да…
Закончив разговор, он грязно выругался и опять посмотрел на меня через зеркало.
— Мне нужно уехать, — сказал, хотя зачем, я не знала. Нужно — не нужно… Какая разница, если мои слова, желания, вопросы всё равно ничего не значат?
— Езжай, раз нужно, — отозвалась я даже равнодушнее, чем собиралась.
Заметила, как полыхнуло в его глазах что-то тёмное — словно мрак,
Хотелось в душ. Сейчас это, наверное, было главным моим желанием — смыть с себя соль, запах того горького, жгучего, чем он вначале натирал меня, а потом… Текила. Когда он ушёл, я прочитала, как это называется — Текила. И ещё… я до сих пор была влажной.
Подумав об этом, плотно сдвинула ноги. Как он сделал это? Как сумел заставить чувствовать так горячо, так сильно? Желать того, что я сама до конца не понимала? Как?! Почему именно он? Этот мужчина с окутанной мраком душой, для которого я всего лишь… зверёныш?
— Когда ты вернёшься? — спросила я, стоило нам зайти в дом.
Руслан одарил меня мрачным взглядом. Резкие черты его лица выдавали настроение. Неожиданно мне стало холодно, но совсем не потому, что волосы так и не высохли до конца, не потому, что влажный плед совсем не грел и даже не из-за тех минут, что я провела в страхе среди накрывающих меня волн. Виной тому была темнота его души. Я и сама не поняла, как она пробралась в меня, почувствовала только, как это вызвало озноб.
— Не знаю, — бросил он и, подозвав экономку, отдал несколько коротких распоряжений.
Я ждала, что он скажет мне ещё что-нибудь, но я как будто совсем перестала интересовать его.
Простояв ещё несколько секунд, я вошла в кухню вслед за Натальей и поставила на стол коробку с пирожными.
— Может быть, попросить приготовить для вас ванную? — спросила она, не выражая никакой заинтересованности тем, как я выгляжу.
— Не нужно. Я могу приготовить ванную сама.
Честно говоря, я немного забылась. На меня накатило такое опустошение, такая усталость, что я не подумала сперва подняться к себе.
— Вам стоит быть осторожнее во время прогулок на яхте, — всё-таки заметила она. Посмотрела в окно. Дождь потихоньку затихал, сквозь всё ещё чёрные тучи вдалеке пробивались лучи солнца. В горах я видела нечто подобное, но тут… Зачарованная, подошла поближе к окну.
— Ева, — позвала меня Наталья. Обернувшись, я поймала на себе её взгляд, — примите ванную, — проговорила она вежливо, но настойчиво. — Руслан Каримович будет очень недоволен, если вы заболеете.
— Конечно, — выпрямив плечи, я пошла к двери. Чувствовала, что экономка смотрит мне вслед, но говорить ей больше ничего не собиралась.
Конечно же, Руслан Каримович будет недоволен, если его игрушка заболеет, сломается! Конечно же! Руслан Каримович не будет переживать — он просто будет недоволен. Недоволен,
Взбежав вверх по лестнице, я быстро прошла к себе и тут же в ванную. Сбросила плед на пол и, порывисто обернувшись, посмотрела в зеркало. И тут же улыбнулась.
— Привет, — подошла и коснулась маленького носика. Мокрый. — Привет, — шепнула, почёсывая малышку за ухом. Она мгновенно отозвалась коротким громким мяу и заурчала так, словно внутри у неё был моторчик.
— Прости, — когда она лизнула мой палец, спохватилась я. — Подожди немножко, ладно? Я сейчас приму душ, а потом… — котёнок потихоньку укусил меня, тронул руку лапкой. — Душ, — убрала я пальцы и, всё-таки встретившись взглядом со своим отражением, скривила губы: — А то Руслан Каримович будет очень недоволен.
Лёжа на постели, я задумчиво поглаживала крохотную, свернувшуюся возле меня кошку. Надо было как-то назвать её, но как, я понятия не имела. Трёхцветная, пушистая, после того, как я помыла её своим шампунем, она сладко пахла ванилью.
— Малышка, — склонилась, дотронувшись до кончика уха. Ушко дёрнулось, но глаз котёнок даже не приоткрыл.
Позавчера вечером, решив немного пройтись по территории, я услышала у ограды тихий писк. Решила посмотреть и… Увидела её. Вжавшаяся меж двух камней, она сидела — крохотная, потерянная. Увидела меня и, казалось, испугалась ещё больше. Совершенно одна. Как ни пыталась я найти её маму, так и не смогла.
Взяв с тумбочки стакан с молоком, сделала пару глотков и поставила обратно. Услышала стук в дверь и уже хотела спрятать кошку, но не успела: дверь отворилась.
— Простите, не помешала? — на пороге появилась Наталья.
— Нет, — я приподнялась, загораживая кошечку собой.
— Хотела предложить вам выпить чаю с пирожными в беседке, — экономка прошла немного вперёд и остановилась. — Дождь закончился. Посмотрите, какое солнце, — она перевела взгляд на окно.
На улице и правда посветлело. Удивительно: тучи как будто расступились. Кое-где они ещё громоздились — набухшие, тяжёлые, но в зазоры проглядывали яркие золотистые лучи.
— Разве там не мокро? — удивилась я. — И холодно… Там же такая буря была.
— Что вы, — снова улыбнулась Наталья, теперь с лёгкой снисходительностью. — Беседка крытая. А по поводу того, что будет холодно, не беспокойтесь. Включим подогрев.
Я всё ещё колебалась. С одной стороны, на улице было так красиво, что не хотелось сидеть в доме, с другой… Я боялась что вновь может налететь ветер. Только-только согревшаяся, я не хотела оказаться на холоде, да и всё, что случилось утром, отняло у меня слишком много сил.
— Скоро зима, — вновь заговорила Наталья. — Нельзя упускать такое солнце. Да и пирожные… Целая коробка. Вы ещё не пробовали пирожные из нашей «Гавани»?