Его право, или Замуж за ледяного командора

Марлин Юлия

— Да, майор, — я поправила смятую манжету. — Благодарю.

Сложно сказать, следит Грин за мной или случайно оказался на этой палубе, его появлению я была искренне рада.

— Ты все еще Дарлан. Слышишь? Дарлан! — Узнав о факте смены фамилии, Марк окончательно вышел из себя.

Терпеть его хамское поведение я не собиралась. Подхватила Грина под локоть и, пожелав любовникам удачного дня, поспешила в медотсек.

— Они идут за нами, — мрачно сообщил Грин, когда мы пересекли несколько палуб и очутились в пустом коридоре. Позади, крадучись, будто воры в ночи, не отставили Дарлан

с любовницей.

— Пусть, — я целенаправленно шагала к стальной переборке с окошком-сканером. — В запретную зону допуска у них все равно нет. А если им нечего делать, кроме как бродить тут призраками, ради Небесных Путей.

— Все же решилась, Снежана? — Законник искоса на меня посмотрел.

— Решилась, Эдуард.

Грин укоризненно хмыкнул в голос, но, как ни странно, отговаривать больше не стал. Понял — это бесполезно. Встав возле сканера, я приложила пропуск к синему экрану. Раздался писк подтверждения, после чего стальная переборка отъехала, и мы вошли в огромный, залитый светом, медицинский отсек. Вдоль светлых стен тянулись интерактивные экраны и стеллажи с медоборудованием. Вдали в два ряда располагались лечебные капсулы с закрытыми темными стеклянными крышками, над каждой в потолке горела синеватая полоска.

Бортовые врачи во главе с начальником Онари и часть добровольцев-пассажиров сидели за круглым столом. Пожилой землянин в медицинской униформе окинул нас взглядом — и если мне адресовал благодарность и пожелание терпения, то законника «облил» недовольством.

— У вас нет сюда допуска, майор.

— Нет, — расслабленно складывая руки на груди, согласился мужчина, — но где дэлла Волкова, там и я. Приказ начальства.

— В таком случае, — Дмитрий Онари, выражая неудовлетворение, мотнул в дальний угол с рядом кресел. — Сядьте, и будьте добры не вмешиваться в работу.

— И в мыслях не было, — заверил Грин.

Едва он исчез из поля зрения, переборка с шипением отъехала, и в отсек вошли две последние шеранки-эмпатки. Девушки тоже облачились в удобные облегающие комбинезоны, а волосы стянули в тугие шишки. Окинув взором нашу необычную команду, Онари подошел к экрану и, активировав включение голосовой командой, начал вводный инструктаж, знакомя в первую очередь с планом отсека, медицинскими приспособлениями, правилами их использования.

Сидя на стуле с прямой спиной, я внимательно слушала начальника службы. Но временами, после неприятного разговора с бывшим, вдоль позвоночника стекал скользкий холодок. Я-то и дело дергала плечами и, делая глубокие вдохи, пыталась выбросить надменную физиономию Дарлана из головы и внутренне успокоиться. Онари временами бросал на меня хмурые взгляды, словно видел этот дискомфорт, но инструктаж не прерывал. Когда нас ознакомили с последним пунктом правил безопасности, на интерактивном экране появился усатый капитан.

— Доброго времени суток. Эвакуационная группа готова и с минуты на минуту выдвинется на торговый звездолёт. У каждого из вас есть последняя возможность отказаться от участия в миссии. Если таковые имеются, прошу сообщить об этом сейчас.

Мы дружно переглянулись. На собранных и решительных лицах мужчин и женщин не дрогнул ни единый мускул.

— Что ж, — капитан

сурово кивнул и добавил: — на шлемах участников группы имеются портативные камеры. Вы будете видеть то же, что увидят они.

Энссет отошел от экрана и отдал приказ о начале спасательной операции. Экран на секунду погас, скрывая от взора капитанский мостик, а потом там включились шесть равнозначных окошек, где каждое транслировало собственное изображение. Все окна показывали приблизительно одно и то же — внутренний борт спасательного бота и мужские фигуры в защитных скафандрах и при оружии. Мужчины о чем-то переговаривались и смеялись.

— Сформированная группа эвакуации включает шесть человек? — Задумчиво рассматривая «окна», уточнил землянин-блондин. Самое забавное, что со всей этой спешкой, мы даже не успели познакомиться.

— Двенадцать, дэл Славин, — подал голос Дмитрий Онари. — В данный момент мы видим изображения с шести камер наблюдения. Если камера кого-то из участников выйдет из строя или сломается, ее заменит другая.

— Ясно, — блондин кивнул и, бросив на меня заинтересованный взгляд, вдруг протянул руку и улыбнулся: — доктор Николай Славин, нейрохирург.

— Снежана Волкова, — ответила на рукопожатие.

— Похоже, мы с вами попали, Снежана, — с юношеским задором заметил Славин. — Вместо развлечения сидим тут и пухнем от напряжения.

Шеранки рядом отреагировали на эту реплику судорожными вдохами. Тревога и страх перед неопределенностью серьезно подрывали состояние эмпаток. И хотя все мы пытались абстрагироваться и подавить эмоции, выходило с трудом.

Успокаивая себя поглаживанием по животу, я рассеянно наблюдала за интерактивными «окнами». Долгое время они транслировали борт спасательного бота и переговоры группы, летевшей к погибшему транспортнику. Стрелки хронометров будто замерли. Мы-добровольцы успели познакомиться, пройтись по отсеку и дважды отправить Грина за кофе в бумажных стаканчиках (в конце концов, должна же быть и от него какая-то польза).

Славин оказался интересным собеседником и рассказывал очередную историю из врачебной практики, когда на весь отсек раздался громкий голос командира:

— Внимание. Входим в стыковочный шлюз. Готовность тридцать секунд.

Мы встрепенулись и, отставив стаканчики, прильнули к экрану.

Спасательный бот исчез в стыковочном «рукаве», после чего все шесть окон одновременно дернулись. Группа эвакуации поднялась и слаженно высадилась на борт межзвездника.

— Что видите, командир? — Раздался за кадром голос капитана.

— Признаков жизни не обнаружено.

Мой взгляд метался от одного «окошка» с внутренними отсеками и палубами к другому, и чем глубже группа продвигалась по пустынному и с виду необитаемому кораблю, тем сильнее близнецы выражали тревогу. По телу разливались волны то морозного холода, то удушающего жара, заставляя дрожать. Зубы выбивали тихую дробь.

Я обхватила себя руками и, стараясь не привлекать внимания плохим самочувствием, внимательно всматривалась в темные «окна». Пустые, залитые синим маревом, переходы. Бесконечные мрачные коридоры. Заброшенные отсеки — транспортник действительно напоминал корабль-призрак и очень тревожил.