Его прекрасные жены
Шрифт:
— Ответь лучше на вопрос. Ты намерен трахать меня? — требовательно спросила Рози, шаря по его лицу сузившимися глазами.
Боуи перевел взгляд с Джона Хоукинза на Лодишу. Оба взирали на него с нескрываемым интересом.
— Конечно, нет. Не намерен, — неохотно выдавил он.
Джон Хоукинз снова занялся едой. Лодиша разочарованно вздохнула.
— Даже если Лодиша будет прятать заговоренные узелки и украшать мои волосы лентами?
Поднявшись из-за стола, Боуи подошел к плите и налил себе кофе. Он не знал, что и думать об этом нелепом разговоре, крайне
— Даже если ты разоденешься в платье с кружевным лифом, обольешься с головы до ног духами и покроешь себя слоем пудры. — Боуи вздохнул. — Даже если ты будешь разгуливать в своем трико. — Представив себе Рози, надушенную и напудренную, он почувствовал спазм в желудке. Боуи сомневался, что Рози понимает, как она хороша с шелковистой гривой волос и свежевымытым лицом. Ее кожа сияла, янтарно-карие глаза сверкали от ярости. Даже свободная мужская рубаха не скрывала изящных очертаний высокой груди.
Когда Боуи вернулся к столу, Рози все так же буравила его настороженным взглядом. Вся ее фигура выражала крайнее напряжение.
— Видимо, рано или поздно ты галопом поскачешь в заведение Мод, чтобы переспать с одной из ее шлюх. — Красные пятна вспыхнули у нее на щеках.
— Черт бы тебя побрал, Рози! — Боуи заметил, что Джон Хоукинз едва сдерживает улыбку. Лодиша шлепнула на тарелку капитана еще один кусок тушеного окорока, делая вид, будто ей нет дела до этого разговора. — Нам что, необходимо обсуждать это сейчас?
— Полагаю, это означает, что ты собрался к Мод.
Темный румянец залил его шею.
— Пока не думал об этом. Такой ответ тебя устроит? — Боуи обвел всех возмущенным взглядом. — В любом случае это никого не касается.
— Еще как касается, гореть мне в аду! У одной из девиц Мод сифилис. Все знают об этом!
Возможно, глаза Рози увлажнились, но на выяснение этого обстоятельства просто не было времени. Лодиша как смерч сорвалась со стула, выхватила у Рози тарелку с ужином, мгновенно пересекла кухню и бросила пищу в помойное ведро.
— В моем доме никаких выражений. Кэптин этого не любит.
Рози издала негодующий вопль.
— Он тоже выражался! — Она возмущенно ткнула пальцем в Боуи.
— Воспитанные молодые леди не бранятся как ковбои, — отрезала Лодиша.
— Но это несправедливо. Я не воспитанная молодая леди, я… — Вскочив, Рози пнула ботинком ножку кухонного стола, схватила с крючка куртку и с грохотом захлопнула за собой дверь.
Боуи положил на стол забытое печенье, которое держал в руке на протяжении всей сцены.
— Что, черт возьми, сейчас произошло?
— Это хорошо, — умиротворенно проговорил Джон Хоукинз, принимая из рук Лодиши печенье. — Роуз Мэри задумалась о том, что пора стать женой.
Лодиша вздохнула и поставила миску с печеными сливами возле лампы.
— Ей долго еще блуждать по этой дороге. Но один шаг вперед мы сделали.
Сигнал тревоги прозвучал в голове Боуи.
— Лодиша, я ценю ваши усилия в этом… э-э… направлении, но есть вещи, которые лучше оставить как есть.
— Неестественно, когда муж и жена не спят вместе. Детишек тогда не видать.
Боуи в ужасе уставился на нее.
— С Рози чудовищно обошлись. Вы оба это знаете. Меньше всего на свете я хотел бы причинить ей боль. — Его плечи напряглись. — Я много чего сделал в своей жизни, но никогда не навязывался женщинам против их воли.
Джон Хоукинз мазал печенье маслом, будто от его усилий зависел завтрашний восход солнца.
— Помните день сразу после вашего приезда, капитан Боуи Стоун? Вы отправились в поле с «винчестером» и подстрелили двух зайцев.
Эти два выстрела отделили Боуи от того рокового, что стоил жизни Лютеру Рэдисону. Теперь, когда капитану случалось уложить зайца или фазана, он всегда вспоминал о дичи, которую принес Лодише в прошлый раз. Лицо Лютера Рэдисона больше не стояло перед дулом его ружья.
— Вам было полезно застрелить тех зайцев, — продолжил Джон Хоукинз. — Теперь вы часто приносите дичь.
— Я понимаю, что вы хотите сказать, Джон Хоукинз, — вымолвил Боуи. Однако он не считал себя способным вытеснить ужасные воспоминания Рози. У него нет на это права. Боуи отложил салфетку и встал. — Мы с Рози не можем жить как муж и жена. Это было бы неправильно.
Капитан повторял эти слова каждую ночь, когда лежал, уставившись в потолок, прислушивался, как Рози ворочается в постели, и представлял себе, как она выглядит после купания. Вспоминал, как брюки облепили ее круглые ягодицы, когда Рози нагнулась, чтобы разрубить полено. Заново ощущал мягкое женское тепло, как в тот день, когда лежал на ней на земле. Вспоминал груди с вишенками сосков и бронзовый треугольник волос на своде ног, которые предстали перед его глазами, когда она поднялась из жестяной ванны.
Боуи проглотил тугой ком в горле.
— Ужин был прекрасный, — сказал он, проходя мимо Лодиши к кухонной двери. Прихватив куртку и шляпу, Боуи вышел во двор.
Дни стали заметно длиннее. Далеко на западе горизонт окрасился в розовые и оранжевые тона. На бледном, холодном небе появились первые звезды, такие близкие, что, казалось, их можно поймать, взмахнув шляпой.
Он нашел Рози возле могилы Фрэнка Блевинза. Она стояла, засунув руки глубоко в карманы куртки. В волосах уже не было ленты, и ночной ветер трепал ее локоны, свободно ниспадавшие почти до талии. Подавив острое желание ощутить шелковистую прядь между большим и указательным пальцем, Боуи тоже сунул руки в карманы.
— Я не обижу тебя, — тихо проговорил он. — Ты красивая, желанная женщина, Рози, и я хотел бы, чтобы ты это знала. Знай также, что незачем прятать красоту под мужской одеждой и слоями грязи, стараясь защититься от меня или кого-то еще. Разумеется, в Пэшн-Кроссинге есть мужчины, которые мне не нравятся, но большинство из них порядочные и богобоязненные люди. Они не станут приставать к тебе, если ты позволишь им увидеть, какова ты на самом деле. Так же, как и я.
— Ты не можешь поручиться за каждого мужчину в Пэшн-Кроссинге. — Рози подтолкнула валявшийся в стороне булыжник к надгробному камню Фрэнка Блевинза.