Его прекрасные жены
Шрифт:
Смутившись, Рози неуклюже отступила назад и стерла с губ след его поцелуя.
— Пожалуйста, никогда больше не делай этого, — прошептала она.
Сердце Рози неистово колотилось, она едва держалась на ногах. Рози и вообразить не могла, что поцелуй мужчины может быть таким ласковым и волнующим. Она вдруг с ужасом осознала, как далеко зашла на пути к саморазрушению: ей хотелось, чтобы Боуи снова обнял и поцеловал ее.
Охваченная смятением, Рози судорожно сглотнула. Ее горло сжалось от ужаса. Она стремительно
— Это хорошо. — Джон Хоукинз приблизился к Боуи в сгущающемся снегопаде. — Роуз Мэри не попыталась убить вас и даже не поставила вам синяк под глазом.
Боуи сжал кулаки и подбросил снег носком сапога.
— Я не собирался целовать ее. Просто вдруг забылся.
Закрыв глаза, Боуи напомнил себе, что Сьюзен, а не Рози его законная жена. В конечном счете, хочет он того или нет, ему придется вернуться на восток и выполнить свои обязательства. Боуи окажет всем большую услугу, если впредь постарается не забывать об этом.
Подняв голову, он следил сквозь падающий снег за фигуркой Рози, которая появилась в кухонном окне. В свете лампы ее волосы отливали пламенем и солнцем.
Бормоча проклятия, Боуи пнул ногой надгробие Фрэнка Блевинза и последовал за Джоном Хоукинзом к дому.
К тому времени когда ужин был готов, Рози уже принялась за спасительную бутылку. Молча поглядывая на Боуи, она пила стакан за стаканом. Наконец ее смущение и настороженность исчезли и она в беспамятстве свалилась на ковер.
Боуи поднял ее на руки.
— Ты разбиваешь мне сердце, — тихо проговорил он и отнес Рози в постель.
Глава 10
Каждый день, бросая свои дела, они отправлялись в поле взглянуть на крошечные зеленые ростки и молча молили их тянуться вверх. Жизнь вращалась вокруг того, пойдет дождь или нет.
Прерия постепенно оживала, и на тополях распустились серебристо-зеленые листочки. Боуи и Рози посадили огород, побелили дом и часть амбара, вычистили погреб для овощей, помогли Лодише наварить щелочного мыла и пополнить запасы сальных свечей.
Сегодня они расчищали берега ручья от завалов высохших сучьев, чтобы освободить проход для скота и заодно запастись дровами.
— Поедешь вечером в город? — поинтересовался Боуи и прервал работу, чтобы утереть пот со лба и шеи.
— Может быть, — с вызовом бросила Рози.
В этом году весна, казалось, обошла прерию стороной. После холодов сразу началась жара, промежуточной стадии не было. Рози посмотрела на белесое солнце, полыхавшее в безоблачном небе. Ничто не предвещало дождя.
— Куда приятнее видеть тебя дома в субботу вечером, чем потом тащиться в город выкупать тебя из тюрьмы.
Рози, воинственно вздернув подбородок, почувствовала, как щеки заливает румянец.
— Ну не всегда же дело кончается тюрьмой.
— В
— Я поеду в город вечером, — заявила она, внезапно решившись. Слишком часто последнее время Рози шла на маленькие уступки, чтобы угодить Боуи. Осознав, что делает, она поняла, что постепенно, шаг за шагом отрекается от себя. Поэтому временами Рози было необходимо убеждаться в том, что она по-прежнему существует.
Нагнувшись, девушка подхватила связку сухих ветвей ивы и потащила ее к дому. Охваченная крайним раздражением, она швырнула сучья в ящик для растопки.
Теперь ей придется ехать. Рози становилось не по себе при одной только мысли о том, что придется провести вечер, слушая, как Лем, Скотчи и Эйси перебрасываются идиотскими шуточками. По какой-то необъяснимой причине идея обстреливать заведение Гарольда потеряла свою былую привлекательность.
Прислонившись к стене дома, Рози наблюдала за тем, как Боуи принес последнюю охапку сухих сучьев и свалил их рядом с поленом для рубки дров. Зачерпнув воду из бочки, он напился и плеснул воды на лицо и шею, прежде чем начать рубить тополиные ветви под размер ящика для дров.
Боуи больше не пытался поцеловать ее. Ни один из них не упоминал о дне, когда закончилась пахота.
Но Рози думала об этом. Часто. Непрестанные мысли о том поцелуе мешали ей нормально жить и работать. Глядя за ужином через стол на Боуи, она вспоминала, как он целовал ее. Видя, как Боуи объезжает поля на Айвенго, она тоже представляла себе, как он целует ее. Прислушиваясь, как Боуи ворочается в своей постели, она вся горела при воспоминании о том поцелуе.
— У тебя ведь есть зеркало в амбаре, да? — вдруг спросила Рози. Первым делом по утрам он шел в амбар и выходил оттуда свежевыбритым.
Боуи только глянул на нее поверх полена для рубки дров и ничего не ответил.
Рози вознамерилась учинить шум по поводу зеркала, но, к величайшему ее неудовольствию, с губ сорвались совсем другие слова:
— Только не приноси его в дом.
Она посмотрела на его рот и снова вспомнила о том поцелуе.
Негодуя на себя за то, что думает о подобной чепухе и идет на уступки, о которых и не помышляла, Рози отвернулась и пристально, всмотрелась в облако пыли, которое тянулось за направлявшейся к дому повозкой.
Она не понимала, что с ней творится. Каждый день по меньшей мере дюжину раз Рози открывала рот, чтобы надерзить Боуи, но слова и тон звучали мягче, спокойнее, чем ей того хотелось. Она всерьез опасалась за свой рассудок.
— Ты кого-нибудь ждешь? — глядя на приближающуюся повозку и промокнув вспотевший лоб, спросил Боуи.
— Это мисс Эвелин Бакнер. — Рози нахмурилась, когда повозка остановилась перед домом. Нахлобучив шляпу и подтянув штаны, она двинулась вперед, слыша за собой шаги Боуи.