Его самая темная страсть

Робертс Тиффани

— Назови свое имя, — настаивал дух. — И все будет прощено.

— Джозефина. Джозефина Дэвис.

— Джозефина Дэвис, — ее имя эхом разнеслось между деревьями, но это эхо было шорохом опавших листьев и скрипом древних ветвей. — Я даю тебе клятву, Джозефина Дэвис. Пока ты находишься в моем лесу, я не допущу, чтобы тебе причинили вред.

Софи отшатнулась, когда ее грудь внезапно сдавило. Внутри нее вспыхнул жар, сгущаясь вокруг сердца, где оно, казалось, затвердело, как щит. Она прижала ладонь к груди и уставилась на темное существо.

—

Что это было? Что вы только что со мной сделали?

— Я дал тебе свою клятву, Джозефина Дэвис. Теперь она твоя.

Холодная рука легла ей на плечо, вызвав мурашки под одеждой, ощущение не было неприятным.

Воспоминание о тенях, скользящих по ее обнаженному телу, промелькнуло в голове Софи. Щеки запылали, когда она отогнала обрывки сна.

Она посмотрела в глаза духа, которые были похожи на две умирающие звезды, затерянные в пустоте космоса.

— Как мне вас называть?

На какое-то время дух затих, остались только звуки ночного леса. Воздух был густым и наполненным странной, волнующей энергией.

— Круус, — наконец ответил он.

Она почувствовала, как это слово — имя, окутало ее, ощутила необъяснимую, неоспоримую силу, связанную с ним, и снова содрогнулась. Каким-то образом она знала, что он не обманул ее. Круус — его настоящее имя.

Она не сомневалась, что этот дух был мужчиной.

— Значит, это вы… наблюдали за мной?

— Да.

Сказано без оправданий и извинений. Жар охватил Софи, когда она вспомнила все случаи, за последние несколько дней, когда чувствовала чье-то присутствие, все случаи, когда ей казалось, что за ней наблюдают. Все это время это был Круус. Она надеялась, что это ангел-хранитель, присматривающий за ней.

Это выходило за рамки всего, что она могла себе представить.

Почему это не пугает меня еще больше? Это безумие.

Шок. Я определенно в шоке.

Софи отвела взгляд и оглядела темные стволы деревьев вокруг, прежде чем снова вернула свое внимание к тени.

— Я заблудилась. Вы можете показать мне дорогу к дому?

Форма Крууса изменилась, став звериной. Софи запаниковала, увидев его в облике черного медведя, но мгновение спустя его тело удлинилось, превратившись в нечто напоминающее волка.

— Идем, смертная, — сказал он.

Когда он двинулся вперед, она мысленно вздрогнула. Движения его тенистых конечностей походили на волчьи, но он стелился по земле, как дым на ветру.

Все казалось сюрреалистичным и похожим на сон, когда она следовала за духом по лесу. Зачастую Крууса можно было отличить от окружающих теней только потому, что он был темнее. Деревья вокруг казались невероятно высокими, а фиолетовое небо над головой отбрасывало слабое свечение на стволы, отчего они казались более призрачными.

— Есть ли еще такие, как вы? — спросила Софи, возвращая свое внимание к движущейся тени. К Круусу.

— Возможно, в других лесах. Здесь я единственный хранитель.

— Вы когда-нибудь…

покидали лес?

— Я привязан к нему. Я не могу покинуть его границы.

Это объясняло, почему в городе она не испытывала ощущения, что за ней наблюдают.

— Как давно вы здесь?

— С тех пор, как здесь появился этот лес, — его облик снова изменился, теперь он больше походил на оленя, высокого и величественного, но не менее темного. — Десятки тысяч осеней, возможно и дольше.

— Это долгий срок.

Она скрестила руки на груди и спрятала под ними ладони. Она дрожала, но теперь это было скорее от холода, чем от страха. Ее быстро растущая непринужденность в общении с Круусом была за пределами ее понимания, он был порождением тьмы, сущностью, которая не должна была существовать. Она видела, как он убил медведя, просто накрыв него, он мог становиться невидимым, а его форма постоянно менялась. Все это служило прочной опорой для страха. И все же… Она чувствовала необъяснимый комфорт в его присутствии. Подобно черной дыре, он притягивал ее к себе, угрожая поглотить целиком, а его глубокий, гортанный голос, казалось, приманивал ее еще ближе.

— Вы защищаете всех, кто здесь живет? — спросила она, перелезая через упавшее бревно.

— Я дал свою клятву только тебе, Джозефина Дэвис.

Ее бросило в жар от того, как чувственно его голос ласкал ее имя. А дыхание участилось.

— Почему только мне?

Он отступил назад, снова приняв гуманоидный облик, и приблизился к ней. Его тени широко разлетелись, как будто он распахнул плащ или расправил чернильные крылья, прежде чем сомкнуться вокруг нее. У Софи перехватило дыхание, ей предстояло испытать на собственной шкуре, какие муки пережил медведь в последние минуты жизни.

— Потому что ты моя, — сказал Круус, его голос сливался с окружающей ее тьмой.

Софи крепко зажмурилась, тело было парализовано страхом и трепетало от предвкушения. Он был холоден, очень холоден, но его прикосновения были легкими и нежными, а голос проникал прямо в ее центр…

Как она могла быть так сильно напугана и возбуждена одновременно?

Прохладный завиток коснулся ее щеки.

— Мы пришли, Софи.

Она открыла глаза и обнаружила, что высвободилась из теневых объятий. Ее домик стоял прямо перед ней, свет из передних окон освещал две длинные полосы грунтовой подъездной дорожки.

Неужели они действительно так много прошли, или она забралась не так глубоко в лес, как думала?

— Спасибо вам, — сказала она, но когда повернулась к нему лицом, его уже не было.

Софи перевела взгляд на линию деревьев, выискивая в тени два серебристых, похожих на шары глаза, но свет из окна мешал ее ночному зрению настолько, что она не могла разглядеть какие-либо едва заметные различия в темноте.

Потирая руки, она пересекла подъездную дорожку и поднялась по ступенькам на крыльцо. Оказавшись внутри дома, она заперла за собой дверь и прислонилась к ней. Ощущение его прикосновения не исчезло. Оно отпечаталось на теле, точно так же, как его имя запечатлелось в ее душе.