Его сбежавшая Принцесса
Шрифт:
— Твоего отца, да.
— Я ему помог? То есть мои люди ему помогли?
— Конечно.
— Я бы никогда не стал с ним заодно! Никогда.
— Вот-вот, — рассмеялась Аника, — пять лет ты точно так же говорил! А потом вы помирились! Ты даже время от времени снова прикидывался принцем.
Эд насупился. Пнул какой-то камешек.
— Прикидываться принцем, скажешь тоже…
— На самом деле, в тебе все меньше оставалось от Его Высочества.
— Да с Донной то же самое, — отметила Аника, — она
Теперь ухмыльнулась я.
— Вот именно, посмотри, какая осмелевшая! — продолжала Аника, — сидит вон, в одежде Медведя.
Аника кинула в меня какой-то тряпкой, я со смехом поймала.
— Принцесса Македония, как же!
Эд тоже посмеялся, а потом застыл.
— Это ведь шутка? — обратился он к Анике.
— Какая шутка?
— Донна — это?
— Ах, Донна! — воскликнула Аника, — ты опять играешь в эту дурацкую игру «Я не скажу, кто я такая!»?
Мне стало немного стыдно, возможно, я даже покраснела. Да, я снова играла в эту дурацкую игру.
— Я говорила Эду, — пробормотала я, — просто он не поверил.
— Постой-ка, — медленно сказал Эд, поворачивая мое лицо на себя, — так значит ты все-таки принцесса? Принцесса Македония?
— Приятно познакомиться!
— Не может быть! Ты же деревенская девчонка! Ты же артистка, выращенная цыганами…
Аника прыснула, а потом закашлялась, скрывая подступающий смешок.
— Я принцесса Македония, Эд, твоя законная невеста.
Глава 29. Подглядываешь?
Я вышла к реке. Надо умыться, надо отмыть сажу с лица, нарисованные брови в конце концов. Окунулась. Вода охлаждала. Ветер дул в лицо. Становилось хорошо. Еще никогда душ не становился для меня настолько приятным. Во время жизни во дворце, моим купанием занимались служанки. Они садились вокруг меня и начинали намыливать, тереть щетками мою кожу, потом погружали меня в теплую, почти горячую воду и поливали из ковшей. Потом они намыливали мне голову, больно терли, драли волосы. Потом так же все смывали. В такие моменты я чувствовала себя куклой, в которую играли служанки. Они меня умывали, одевали, спать укладывали. Тогда мне это даже нравилось. А может и не нравилось, а просто я не знала другой жизни.
Я медленно опустилась под воду. Жидкость окутывала, как одеяло. Мягкое и приятное. Вынырнула. Легкость. Невероятная легкость и прилив сил.
— Не такой я ожидал увидеть принцессу, — послышалось за спиной.
Я испуганно обернулась. Хорошо еще, все мое тело находилось под водой, так, чтобы Эд ничего не увидел. А позади был именно он. Сидел на корточках, хитро поглядывал на меня. Лис.
— Этому значит учат Литвудских принцев? — спросила я, — подглядывать?
— Прости, не сдержался.
Но в его голосе не было ни капли сожаления. Он играл.
Подошел
— До сих пор не верится, что ты принцесса, — сказал он, — почему ты не сказала?
— Это бы изменило твое отношение ко мне?
— Разумеется!
— Вот поэтому и не сказала. Хотела посмотреть, сможешь ли ты полюбить простую деревенщину, или тебе подавай что-нибудь поизысканнее.
Эд закусил губу, ухмыльнулся.
— Мне ведь правда стало плевать. Я думал, это даже забавно. Знаешь, в легендах леса любят такие истории.
— Знаю… Но Эд, что ты делаешь?
Он стащил с себя тунику, оставшись в одних штанах. Я смотрела на его тело, не моргая. Сильное и раненое. Красивое и теплое. Захотелось коснуться его груди, обвести все шрамы от волчих когтей. Эд… Я проморгалась, отвернулась.
— Это неправильно, — сказала я негромко.
— Если хочешь, я уйду.
Я не отвечала, и Эд шел ко мне в воду. Звуки воды. Он ближе и ближе. Я задрожала. Эд оказался за спиной, обнял меня за талию. Я вздрогнула.
— Тише, это только я, — прошептал он мне в волосы.
Я повернулась, посмотрела на него. Улыбнулась.
— Если бы я не был Эдом, — спросил он, — если бы мы познакомились, как принц Август и принцесса Македония…
Я захихикала.
— В чем дело?
— Мы обсуждали это с другим Эдом.
Он насупился.
— Не стоит, — сказала я, прикасаясь к щеке, — вы с ним на самом деле один человек, не удивительно, что вы можете говорить на одни и те же темы.
И похожий момент у нас с тем Эдом тоже был, когда мы подожгли домик и прыгнули в озеро, спасаясь от огня. Казалось, мы снова проживали все те же моменты, но по-новому. Эд и я. Я и Эд.
— Донна, — прошептал он мне в ухо.
— Эд…
В тот миг я перестала их сравнивать. Просто приняла. Да, этот, семнадцатилетний Эд — другой, но душа у него та же. И пройдет время, он станет еще больше похож на моего Эда, разница сотрется. Мы целовались. Стоя в воде, как тогда.
— Эд, представь, — прошептала я, обходя его сзади и закрывая ладошками глаза, — представь, что мы встретились здесь только что. Представь, что это было нашим знакомством.
— Неловко получилось бы.
— Ты подглядывал за тем, как я купаюсь в реке.
— Может, я думал, что ты русалочка или нимфа.
— Какая разница, — захихикала я, — все равно неприлично подглядывать! Как бы ты оправдывался?
— Я бы сказал, что услышал звуки воды и подошел посмотреть. А потом увидел тебя, и уже не смог оторваться. Сказал бы, что стал зачарован тобой.
— Но я не зачаровывала.
— Правда? — Эд снова поцеловал, и я снова ответила.
Все стало хорошо. Все стало уютно. Все вернулось на свои места.