Его Сиятельство Бессмертный
Шрифт:
Обстановка за столом была лёгкая и даже весёлая. Разве что младшие дочери Бессмертных — десятилетняя Ксения и семилетняя Марфа — поглядывали на меня со страхом. Ну а что поделать — маску черепа мне пришлось снять, чтобы поесть.
Я ни капли не пожалел о том, что явился на семейный завтрак. Во-первых, лишняя энергия никогда не будет лишней. А во-вторых, я начал понемногу работать над своими вкусовыми рецепторами. В самом деле только начал, но и этого хватило, чтобы погрузиться в волну вкусового наслаждения.
Это потому, что я впервые ем и чувствую вкус после долгого перерыва? Или всё же сама людская пища за много веков стало гораздо богаче и насыщеннее вкусом?
Пока я вкушал и размышлял, особо не обращал внимания на болтовню за столом. Лишь фиксировал что-то краем уха. Например, что Марья Бессмертная решила на ближайшие дни оставить младших дочерей на домашнем обучении и предложила Нестеровым, которые сидели с нами за столом, присоединиться к урокам. Благо Ксения и Тимофей одного возраста. Алла с радостью приняла предложение, а вот её сын — не очень.
Как я понял из разговора, сегодня мамаши-графини решили сами обучать детишек.
А вот Алёна и Илья после завтрака поедут в Академию. Я предложил им поехать на трофейном «Мамонте». Молодёжь обрадовалась, а вот их родители начали рассуждать о стоимости такой поездки — Марья успела изучить переданную Завойским документацию на автомобиль.
— Деньги — пыль, — повторил я, сказанное вчера. — Ядер с крыс у нас пока хватает. Пусть едут.
А затем я использовал довод-козырь для беспокойной беременной графини:
— «Мамонт» — надёжная машина. Мы не можем запираться дома и позволять всяким шавкам считать, что Бессмертные — трусливые мыши. Но мы вполне можем повысить безопасность наших выездов за пределы имения.
Собственно, на том и порешили.
Под конец завтрака Марья ещё раз напомнила Нестеровым, что будет ждать их в гостиной для занятий, а потом как бы невзначай добавила:
«А старшие мужчины рода Бессмертных пусть обсуждают свои скучные дела».
После этого она как-то уж слишком грозно и выразительно посмотрела на своего мужа.
Спустя несколько минут мы с Иваном сидели в его кабинете. Прасковья подала нам чай и оставила нас наедине.
Вид у моего братца был напряжённый и немного нервный.
— Что, жена хочет, чтобы ты начал деньги в дом приносить? — спросил я. — Да побольше-побольше.
— Да… — отозвался Иван. — Это тоже мы с ней утром обсудили. Но, скажем так, деньги и выплата долга Корявому, по её мнению — проблема номер три.
— Ух ты! — поставил я чашку с чаем на стол. — Удивил. А что же тогда важнее по мнению Марьи? Хотя стой! Зная графиню — это дети и безопасность.
Граф Бессмертный улыбнулся и кивнул:
— Ты поразителен, Костя.
— Хватит, — махнул я рукой. — Давай подробности. Сегодня за завтраком были четверо из твоих детей. Но всего их шесть. Где остальные?
— Иван уехал в Пермское княжество-крепость в надежде заработать деньги для рода, — хмуро произнёс граф Бессмертный.
— Погоди! До меня только сейчас дошло. Ты — Иван Иванович. И твой первенец тоже?
— Как и мой отец, — пожал плечами граф Бессмертный.
— У вас проблемы с фантазией, да?
Он тяжело вздохнул и ответил:
— У нас преемственность, Костя. И уважение к своим отцам. Так вот, Иван услышал, что в соседнее княжество-крепость требуются лекари, и рванул туда. Я пытался его остановить, но он… Эх. В общем, он там сейчас. А Саша… Мой младший сын с рождения в коме. Иногда ему становится хуже, в такие моменты я перевожу его из дома в больницу, всё-таки там у меня больше оборудования.
На секунду я замер, пытаясь осознать услышанное. Я точно помню, что, когда делал из Игоря умертвие, во дворе играли трое ребятишек. Две девочки и парнишка.
Стоп! Ясно. То был внук Григория. Хах, Бессмертные уж точно снобизмом не отличаются, раз уж юные графини играют с потомственным слугой.
— В общем, ввиду сложившейся ситуации, Марья опасается подлянок от Завойских. Да и Корявый не факт, что будет терпеливо ждать, когда мы выплатим долг.
— Марья у тебя умная женщина, — кивнул я. — Женитьба на ней — второй твой главный успех в жизни.
— Второй? — усмехнулся Иван. — А первый тогда какой?
— Я.
Иван замер, а затем рассмеялся. Правда, довольно быстро посерьёзнел и, откашлявшись, проговорил:
— Открытые столкновения между людьми запрещены законом. Исключения в духе наличия особо тяжких преступлений у одной из сторон конфликта мы сейчас в расчёт не берём. В обычной ситуации, Костя, нельзя просто так взять и, собрав свою дружину, пойти убивать соседей. Даже если есть на то достойная причина. Однако закон и его блюстители не всемогущи, а связи и деньги открывают любые двери.
— Ну да, ничего не меняется, — кивнул я. — И?
— И тут мы подходим к главному вопросу, Костя, — терпеливо произнёс он. — Вероятность того, что кто-то нападёт на нашу больницу, крайне мала. Заведения социальной направленности под особой защитой князя. Да и находится она близко к одной из казарм княжеской дружины. В некотором роде безопаснее оставить детей там.
— Погоди! — прервал его я. — Детей? Во множественном числе?
— Дочь Прасковьи, Настя, тоже лежит в нашей больнице.
— Тоже постоянно? — напрягся я.
Что за недуг поразил людей, пока меня не было?
— Нет, — мотнул головой граф Бессмертный. — У неё случаются особо тяжёлые приступы, и тогда мы её туда отвозим. Но когда выходит из комы — возвращаем домой. Дома и стены лечат.
— Ага, а в больнице оборудование, — задумчиво проговорил я. — Мне любопытно взглянуть на ваших детей…