Его строптивая любовь
Шрифт:
Положила голову ему на плечо и довольно зажмурилась. Вот правду говорят про то пусто, то густо. За последние полчаса я трижды почувствовала заботу: сперва от Као–сар–Ди и ветерка, затем от папы, сейчас от любимого мужчины. Всегда бы так.
Почувствовала волну ужаса от отца, следом прилетело объяснение, что ему тоже нужно время, он не привык к яркому выражению эмоций, так что пока мне придётся довольствоваться драконом, а то и вовсе на нём сосредоточить все свои усилия.
Улыбнулась. Ехидненько подумала, что привыкать нужно быстрее, я со своими эмоциями уже
— Так, — вслух проговорил отец и открыл глаза. — Миа, иди сюда, попробуешь пообщаться с миром под моим контролем.
Рагнар выпустил меня из объятий неохотно, даже руку на мгновение задержал в своей руке, и я не сдержалась, поцеловала его в щёку, лишь затем подошла к папе.
— Садись прямо на камни у моих ног, — велел он и положил на мою голову руки, стоило опуститься рядом. — Закрой глаза, обратись к миру. Сейчас он будет лучше контролировать себя и не обрушит на твоё сознание весь массив данных, не бойся. Вместо формул и схем будут картинки и более привычный тебе формат подачи информации. Давай, я подстрахую.
— Ух ты! — протянула восторженно.
Я будто оказалась в суперсовременной многомерной компьютерной игре, где можно приближать и удалять предметы, прокручивать их, рассматривать в разрезе. Као–сар–Ди крутился и вертелся под моим взглядом, показывая всё, о чём я только успевала подумать.
Я начала с азов, как учили в школе. Посмотрела строение мира, соотношение земли и воды, данные о температуре, для проживания каких рас он подходит, затем и вовсе переместилась в космос, оценивая, как далеко мир находится от звезды, что ему мешает получать больше магической энергии.
Увидела кольцо космического мусора вокруг ближайшей к местному солнышку погибшей планеты. Видимо когда–то на ней жили люди или подобная технологическая раса, не заботившаяся о будущем. А мусор–то тянет на себя магическую энергию, аж светится! Будто губка впитывает и впитывает, оставляя совсем крохи моему миру.
Руки так и зачесались что–то со всем этим сделать, я даже потянулась мысленно, пытаясь собрать мусор в кучку, но тут же почувствовала страшную слабость и услышала команду отца возвращаться.
Открыла глаза. С удивлением увидела окровавленный платок в папиных руках. Он прижал его к моему носу и кивком головы велел придержать.
— Для первого раза очень хорошо. Не зря я выбрал для тебя немагический мир, где есть компьютеры и всеобщая сеть, ты легко удерживаешь в голове разноплановую информацию и интуитивно понимаешь, как использовать поступающие данные. Луцан во много раз крупнее Као–сар–Ди, но пока слабенький, ты справишься с ним с совсем небольшой помощью, мы с Маро присмотрим и поможем в случае необходимости. Очень хорошо. Очень. Я доволен.
У меня глаза на лоб полезли. Он выбрал для меня Землю, то есть…
Видимо, мозг был ещё в рабочем настрое, потому молниеносно сложил два плюс два, подтвердив самые смелые догадки. Но и активировав самые жуткие страхи.
— Папа, я хочу точно знать наши семейные цели и задачи. Свяжи меня клятвой, чтобы я не могла выдать их другим под принуждением
— Я присоединяюсь к просьбе, — сказал Рагнар, поднимаясь. — От нас будет меньше пользы, останься мы слепыми котятами. Мы молоды, далеко не так опытны, как ваши соратники, но мы семья и будем стоять друг за друга горой в любых обстоятельствах.
Отец подал мне руку, помог встать и обрести равновесие, затем прижал к себе одной рукой и посмотрел на моего дракона.
— Ты, Рагнар, уже знаешь практически всё.
— Да. Но считаю, что вы должны объяснить всё это дочери. Ваша система разрозненных данных отлично сработала со мной, поскольку я вырос в Эрмиде и изначально владел большим массивом данных, но ей она не подходит. Слишком много новых сведений. Вы же видите, как она устаёт.
Последняя фраза прозвучала с откровенным наездом, как сказали бы на Земле. Дракон выказывал своё недовольство, не отводя взгляда и не сомневаясь в своей правоте. Я же с интересом смотрела за общением дорогих моему сердцу мужчин и с ещё большим интересом прислушивалась к собственным ощущениям. Отец прижимал меня к себе уже не так, как прежде. Пальцы его впивались в моё плечо куда сильнее, будто он боялся потерять меня. Но меня–дочь или меня–эксперимент?
— Миа! — возмущённо воскликнул отец. — Ты моё дитя!
— Ты готов доверить мне колыбель новой цивилизации — Луцан, но не желаешь отвечать на самые простые вопросы, заставляя сомневаться и в тебе, и в себе, и вообще во всём! — твёрдо произнесла я, подавив желание топнуть на месте, выказывая гнев.
— Потому что я хочу хотя бы казаться идеальным отцом, Миа. Но я не такой. Я совершил множество страшных поступков, от которых тебе станет не по себе, — отодвинув меня и удерживая за плечи, сказал отец, внимательно отслеживая и мысли и реакции. — И это мягко говоря.
— На ошибках учатся. Или ты хочешь, чтобы я их повторила? — спросила, ещё не подозревая, на что подписалась.
— Хорошо, прогуляемся по мирам, побеседуем. Но если ты меня не простишь, я сотру тебе память и мы начнём заново, — предупредил отец, сверкнув глазами.
— Насколько заново? — севшим голосом уточнила я.
— Как получится.
Глава 49
— Это… это мы где? — мой голос шелестит едва слышно, потому что даже в присутствии двух самых сильных мужчин в обжитой Вселенной я испытываю суеверный ужас.
Мы стоим на расколотой планете, которая каким–то чудом не развалилась и не стала строительным материалом для других миров. Я, словно в учебнике по географии, вижу её строение — насколько хватает взгляда, конечно. И несмотря на защищающую нас магическую, наполненную чистейшим воздухом сферу, задыхаюсь.
Вместо ответа отец перемещает нас на следующую мёртвую планету, а следом на ещё одну… и ещё.
Затем мы переходим к живым планетам, но выглядят они так, словно находятся на последнем издыхании, и видеть их ещё болезненнее, чем прежние. И находиться… физически тяжело.