Его тайная одержимость
Шрифт:
— Тебе не жить, урод! — рявкает Рома, заваливая моего мужа на пол.
Чувствую, как от облегчения, что меня миновала участь быть изнасилованной, по моему лицу начинают катиться слезы. Я шумно всхлипываю, даже боясь смотреть на мужчин. В ушах стоит достаточно красочный звук их борьбы.
Боязливо поворачиваюсь, и в ужасе прикрываю рот, чтобы не закричать. Рома месит Гену, будто и не планирует останавливаться.
— Э, мужик, ты чего?! — орет Гена, очевидно не в силах сбросить
Он пытается выбраться, но у него ничего не выходит. Голая задница Гены мелькает в сумрачном свете. Тогда как Рома останавливает свои неумолимые движения, и складывает ладони на шее моего мужа. Он же его точно придушит. Судя по тому, насколько Рома озлоблен, он и не думает, что сейчас есть хоть одна причина, чтобы сохранить Гене жизнь.
— Ты заплатишь за каждую ее слезинку, скот! — рычит Рома. — Что удумал, гнида?!
Гена хрипит, пытаясь оторвать от своей шеи чужие руки:
— Ты может не в курсах, но Соня моя жена вообще-то!
— Забудь! Никакая она тебе больше не жена! Даже имя ее не смей произносить!
Гена как-то подозрительно замолкает, и меня пробивает осознание, что Рома вполне в состоянии сейчас его убить.
— Рома… — выдыхаю я боязливо. — Рома, остановись. Хватит, говорю! Ты же его убьешь!
— А тебе и теперь его жалко?! — грохочет яростно, бросая на меня озлобленный взгляд. — До чего довели твои игры!
— Прости, — сквозь слезы шепчу я. — Прости, но отпусти его!
44. ОН
Меня ослепляет неожиданно вспыхнувший свет.
— Рома, Гена! — слышу вопль Татьяны Петровны от двери. — Что здесь происходит?!
Ее вскрик буквально на секунду меня отвлекает, и этому ублюдку все же удается выбраться. Он вскакивает на ноги, принимая оборонительную стойку:
— Да ничего, теть Тань, — бросает матери Гена. — Просто хотел ночь со своей законной женой провести, а тут этот!
— То, что ты собирался сделать, называется изнасилованием, а не «ночь провести»! — рявкаю разъяренно. — И не жена она тебе больше!
— Жена-жена, — не унимается гнида, очевидно ощутив себя в менее опасном положении, с появлением свидетелей: мать и Галя застыли в дверях. — Покуда эта шалава мне всех денег за свадьбу не вернет, я ее так просто не отпущу!
В первое мгновение собираюсь снова наброситься на мудака, что посмел так грубо выражаться в адрес моего ангела, но смысл его слов опережает порыв.
Деньги. За. Свадьбу.
Лишь на секунду оборачивается к Соне, и до меня наконец начинает доходить, почему она до сих пор не развелась с ним, хотя очевидно, что терпеть его не может. Вполне вероятно, она пыталась. Да только он ей счет предъявил, урод!
—
Сам дивлюсь насколько простым оказалось решение этого вопроса. Гена идиот, он не ценит того сокровища, что ему досталось. Если бы я знал это все сразу, то еще на свадьбе выкупил бы невесту себе.
Странно, что она сама мне не рассказала об этом пустяке. Хотя… Это для меня пустяк. А для потомственной упрямой гордячки вроде Сони это вопрос чести, разобраться со своими предыдущими отношениями самой.
— А что? Решил вместо нее откупиться? — интересуется говнюк, и я понимаю, что этот вопрос не из праздного любопытства, хоть он все еще и пытается держать лицо, которое я успел нехило так отрихтовать. — Ну конечно, ты ж только и можешь, что бабками своими хвалиться.
Он сплевывает кровь прямо на ковер, в явном ожидании очередного нападения. Но если я еще раз сорвусь, то боюсь уже не смогу остановиться, а Соня вряд ли оценит, если меня посадят за убийство его бывшего.
— Сколько? — требую я.
— Типа я сейчас могу любую сумму потребовать, и ты заплатишь? — глаза Гены загораются алчностью.
Вот это очень кстати. Значит договоримся.
— Рома не ведись на это, — умоляет Соня. — Я сама с ним разберусь! Это только мое дело!
Да только ждать я этого «разберусь» до пенсии походу буду!
— Сколько он потребовал у тебя за свадьбу? — поворачиваюсь к Соне в явной решимости разобраться с этим вопросом, не сходя с места.
— С-сто тысяч, — бормочет Соня, пряча взгляд в высоком ворсе ковра.
Меня в очередной раз простреливает болью, когда я вижу свежую рану на ее лице. Чертов ублюдок. Посмел ударить Соню, хотел ее износиловать, еще и денег от нее хочешь! Есть у меня план получше…
— А выплатила? — продолжаю свой допрос.
— Тысяч десять наверно, — бормочет стыдливо.
— Значит боишься у меня в долгу быть? — киваю понимающе. — Хорошо, решим этот вопрос иначе.
Возвращаю свое внимание Гене, и складываю руки на груди, собираясь заключить охренительно выгодную сделку, с этим козлом:
— Я так понимаю, подарки со свадьбы тоже ты забрал?
Урод неуверенно кивает, хотя я и без него знаю ответ. Очевидно, если бы их забрала Соня, у нее не возникло бы трудностей откупиться от него.
— Итак. Если считать умеешь, начинай: сто минус Сонина десятка, и мой подарок вам на свадьбу две сотни, — размеренно диктую я. — Посчитал? Итого ты нам еще торчишь сотку с копейками. Если до конца недели не вернешь, тебя найдет моя служба охраны и предметно объяснит, что значит стоять на счетчике. Понял?!