Его Величество Змееныш
Шрифт:
– Красивая, ты сейчас выглядишь так, как будто забыла в этом Княжекладбищенске пунктов сто из IQ, – произнёс мягко Павел, девушку привлекая к себе и вполне целомудренно гладя упрямую голову. – Научись, наконец, с собой жить. Очень, знаешь ли, навык полезный.
В эту минуту раздался громкий сигнал вызова её телефона.
Нащупав в кармане назойливое устройство, Ева взглянула на номер и многозначительно закатила глаза. Канин фыркнул, её отпуская, и отвернулся к экрану широкого монитора, снова вчитываясь в старинные документы.
– Ты где там, придурошная?
Подруга
– Ещё на работе, – устало ответила Ева, взглянув на часы.
– На работе?! – Светка так заорала, что в канинском кабинете моргнул верхний свет. – Это всё Канин твой! Я всегда говорила: ведьма-мужик просто не может быть адекватен. Он – сексист, каннибал и жестокий эксплуататор, так ему и передай!
Ева опасливо покосилась на Канина. Тот только плечами пожал и рукой благодушно взмахнул, разрешая покинуть лабораторию. Душка же! Сам Пашка работал без праздников и выходных, для него кафедра давно стала единственным смыслом жизни. Научный фанатик и маньяк, он тем, кто считает иначе, и злого слова бы не сказал.
Доброго тоже.
– Ты зачем позвонила, блаженная? – вздохнула в трубку русалка.
Ева скинула на бегу белый халат, на голову бросила пёстрый платок и, с вешалки подхватив свою старенькую шубейку, забросила толстенький кожаный слинг на плечо. Оглянулась на Пашку и, пальцами помахав на прощанье начальству, бесшумно выскользнула за дверь кабинета.
– Я? – удивилась вопросу Светлана. – Так соскучилась! А если ты не поторопишься, я съем тут вообще всё меню. Очень жрать хочу, когда нервничаю, ты же знаешь!
С самого раннего детства жрать Светик хотела всегда. Даже во сне.
Новенькая лаборантка проводила Еву долгим пристальным взглядом и поджала губки многозначительной твёрдой подковкой. Внезапно и остро вдруг захотелось ей дать по башке. Вот взять со стола толстый журнал описи инвентаря и с размаху наотмашь ей врезать. Чтобы свалилась под стол, как подстреленная, и ногами задрыгала.
Так. Стоп. Что это с Евой? Откуда дурная такая идея? Да едва ли не с первого курса весь факультет твёрдо уверен, что она с Каниным спит, ну, подумаешь, новость. Пройтись что ли по кафедрам и лабораториям с боевым журналом наперевес? Уф. Что-то ведёт её крепко. Надо будет зайти в поликлинику, попросить зелья выписать. Успокоительного и вразумительного.
Ева ласково улыбнулась удачливой лаборантке, даже и не знавшей, как ей только что повезло, и, за пару минут пролетев всю дистанцию хитросплетения коридоров, вернулась к звонку.
– Я в дороге уже, слышишь? Выхожу из здания факультета! – виновато улыбнувшись охраннику, Ева громко протопала мимо и захлопнула с грохотом факультетскую дверь. – Водички попей пока, дорогая. Дёшево и сердито.
Ева фыркнула и выключила телефон. Платок затянула, застегнула последнюю пуговицу на горловине шубейки и выпорхнула в январскую серую тьму зимнего Питера.
«Сундук» на Фурштатской – место знаковое и символичное. Негласный пункт встреч и свиданий магически одарённых существ всего Санкт-Петербурга.
Красота.
Настроение только поганое. И даже уютная атмосфера, обычная в «Сундуке», его не улучшила совершенно. Светка, сидевшая за уютным столиком в углу «Морского зала», сосредоточенно доедала уху. Весь стол был уставлен тарелками, тарелочками, плошечками и салатничками. Судя по масштабам стихийного бедствия, стресс у подруги случился нешуточный.
– Мне кофе гляссе, Сэма и чизкейк, – взглядом ещё раз окинув их стол, Ева трезво решила, что может смело подругу объесть. Светке только на пользу.
– И два виски со льдом, – доедая уху, буркнула нимфа. – Мне очень нужно напиться, предаться разврату и утром страдать.
– Можно я соскочу с этого поезда? – Ева тихонько спросила. Не то чтобы очень надеялась на позитивный ответ, но попробовать стоило.
– Нет! – последовал вполне ожидаемый и категоричный ответ. – Тебе тоже расслабиться не помешает, подруга. Ты стала какая-то странная.
Возражать не хотелось. Ева вдруг ощутила, что ужасно, невероятно устала. Напиться? Отличная мысль. Второй раз в пусть и недолгой, но очень насыщенной жизни. Самое время. Решительно к себе пододвинула баклажанный салат, девушка приготовилась слушать очередную историю горькой любви.
Подруга с детства была очень цельной и страстной натурой. Натуральная платиновая блондинка внешностью обладала весьма примечательной. Лицо мраморной античной богини, тонкая красота которого подчёркивалась огромными, медового цвета, глазами. Изящные руки, точёные лодыжки, и воистину фундаментальные формы всего остального. Пышная, сдобная, аппетитная, кустодиевская красота.
Светка одним только долгим и многообещающим взглядом заставляла абсолютно любого мужчину выпячивать впалую грудь и следовать зову инстинктов. Мужики на неё реагировали, как на факирову дудочку глупые кобры. Только Канин, пожалуй, не поддавался её обаянию, говоря, что у всех ведунов устойчивый иммунитет к нимфовским феромонам.
Все истории Светы были похожи одна на другую, как капли дождя. «Она его за муки полюбила, а он её за ноги и за грудь», – как метко их определил тот же Канин. Ева слушала краем уха подругу, задумчиво ела, прихлёбывая из стакана гремучее пойло со льдом, и ловила себя на одной странной мысли.
Впервые за три долгих года, прошедших с момента её заселения в доставшейся по наследству квартиру, русалка хотела домой. До сих пор никогда её не тянуло в холодные, гулкие стены, хранившие память о старых владельцах. Временное пристанище, не желающее стать Еве домом. Что же вдруг изменилось?
– Ты что ли влюбилась? – подняв взгляд загадочных глаз, Светка вдруг Еву спросила.
Та поперхнулась закуской.
– Сдурела? Вообще не смешно! В кого, в рыбку аквариумную?
– У тебя новый жилец, а ты о нём скромно молчишь. Смотришь на телефон, явно нервничаешь и ещё кое-что…