Его Величество Змееныш
Шрифт:
– Как тебя?
Излишне он всё-таки умный.
– Как меня, – Ева легко согласилась. – Только моя мать действительно погибла. А отца не нашли. Знаешь… Я в детстве придумала себе целую сказку о нём. Мне почему-то казалось, что, когда они встретились, он был уже очень немолод. – Зачем она это рассказывает Змеёнышу? Видимо, накопилось. – Всё это богатство, – Ева обвела выразительным взглядом полупустую квартиру, – мне досталось от родственников с его стороны. По документам – от бабушки.
Прозвучало так глупо, что Ева вдруг покраснела и отвернулась.
–
– Деньги откуда на всю эту роскошь? – нахмурилась Ева. – Тебе же отец все счета заблокировал.
– А я той бабе с собачкой розетку в коридоре починил. И, пока ты спала, слив под раковиной на кухне прочистил, – парень радостно сообщил. – Заработал. Она завтра меня ещё ждёт. Две розетки, текущий слив унитаза и полочки.
Ева со стула едва не упала.
– Ты – какой-то неправильный Змеев! – с сомнением на него посмотрела. – Парень, который меня трое суток откачивал, демонстрируя навыки опытного санитара, готовить умеет отлично, дом весь отмыл, на еду зарабатывает халтурой, просто не может быть сыном нашего великолепного мэра. Так не бывает. Может, ты вовсе не Змеев? В Питере небось Змеевых не одна сотня…
– Двадцать пять, – ухмыльнулся Илья. – Наш род здесь известен с начала девятнадцатого века. На сегодня Змеевых в городе живёт всего двадцать пять человек. Все наши дальние родственники. Или не дальние, – тут он поморщился, как будто лимон ему в зубы впихнули. – Но Илья, я один. Погугли, если вдруг усомнилась.
Ева пожала плечами. Говоря откровенно, она в Илье из чистой вредности усомнилась. В нём кровь великого Полоза видно за километр.
– Ты на вопрос не ответил, – обиженно вдруг насупилась. – Не встречала я до сих пор золотой молодёжи, умеющей починять унитазы.
– Ну да, – Илья ухмыльнулся в ответ. – Меня же воспитывал дядя Ваня, он был у отца по хозяйству. Бывший подводник и натуральный технический гений. Из тех, кто берёт в руки утюг, швейную машинку, два пистолета, напольный вентилятор и уже через час уезжает на танке.
– Скучаешь? – за всё время их недолгого знакомства Змеев впервые о ком-то насколько тепло говорил.
– Его больше нет, – сказал и к окну отвернулся. Потом тяжко вздохнул. – Так, исповедь двух подкидышей предлагаю закончить, – тоном наигранно-бодрым произнёс Илья Змеев. Плюшки сами себе не съедят! Оцени-ка мой фирменный чай. Можешь считать: сам собрал, сам сушил, сам нарезал и в чайник пихал!
– Спасибо, что ядом не плюнул…
Чай вышел действительно восхитительным. Как Илья это делает? Тот же чайник, те же понурые чёрные листья, напоминающие чем-то мышиный помёт, что в избытке всегда заводился в избе.
Пашка тоже любил что-то заваривать в своём огромном, прозрачном и смутно похожим на Евин аквариум пафосном чайнике. Однако, начальство так рьяно пихало туда «всякие разные травки», что, пробуя канинский тёмный напиток, Ева всегда призывала Создателя в помощь. Мало ли. Вдруг ведун недоволен ходом вчерашнего эксперимента, и в зеркале
– Слушай, а у тебя девушка есть? – неожиданно Ева спросила, взглянув на тоскливую рожу Серёжи, смотревшего через аквариумное стекло прямо в Евину кружку. – Не хотелось бы…
Она не успела договорить, как Илья поперхнулся и посмотрел на русалку. Выразительно так. С подозрением. Даже светлую бровь приподнял.
– Зачем это мне? – спросил как-то сипло и строго.
– Ну… – внезапно она ощутила ком в горле. Куда Ева лезет? Нормально же всё начиналось. – Общение, отношения, секс, опять же. Всем это нужно.
Прозвучало весьма поучительно. И неубедительно. Смутившись вдруг окончательно, Ева носом уткнулась в любимую чашку и сделала вид, что разглядывает чаинки. Её странной попытки развить доверительные отношения даже Серёжа не оценил. Вильнув вяло хвостом, рыбка медленно удалилась под сень чёрной коряги.
– Сомнительные учреждения. – проводив рыбку взглядом, ответил Змеёныш. – У тебя, я заметил, нет парня. И ничего, не страдаешь.
– С чего ты… – она вскинулась было, задрав подбородок, но, поймав выразительный взгляд, тут же скисла.
Ну да. Не заметить текущее положение дел было сложно. Особенно, бегая с тазиком между спальней и туалетом и напяливая мужские трусы. За всё время их странного знакомства заботливый парень и нежный возлюбленный на горизонте русалки не появлялся ни разу. Кроме Светки, ей даже никто не звонил, не писал и не слал глупых мемчиков. В отличие от Змеёныша. У того от обилия наплывающих стайками сообщений телефон постоянно пиликал и хрюкал.
– Я, между прочим, не Змеева, – фыркнула Ева обиженно. – И у меня есть причины, – Илья ухмыльнулся. – Весомые!
– А я – Змеев, представь себе. Мне хватает сокурсниц, бывших уже одноклассниц и прочих поклонниц отцовского положения.
Тут он поднял согнутые в локтях руки и, взмахнув томно ладонями, помахал длинными пальцами, словно тощая курица крыльями.
– Ах, Илюшенька, ты такой секси! Говорят, завтра в Павловске участники неформального саммита «Азия» посетят интереснейшую экскурсию! Я всегда побывать там мечтала! – пропищал тонким голосом Змеев и глазками хлопнул кокетливо. – Или ещё того хуже: «Ой, Илья, ты не мог бы помочь пристегнуть мне чулок, а то я так спешила на пары, что забыла трусы на подушке!» Тьфу. Ева, ты даже не представляешь, как все хотят Змеева-младшего. Нет уж, уволь. Я пока беру паузу. Никаких отношений.
– Эк тебя крепко прижало… – прекратив нервно хихикать, констатировала русалка. – А я вляпалась в приворот, представляешь. Так глупо… Даже не знаю, на кого ворожила. Случайность.
– Ты по этой причине мотаешься в Княжпогост? – Звеев взглянул очень внимательно и как-то даже сочувствующе. – Про бабушку можешь мне не рассказывать. Избушка, конечно, аутентичная, да только вещей у бабульки там нет. Так, несколько архаичных рубашек с носками и парочка сарафанов. Портки есть ещё, помню, не злись. Кстати, можешь не отвечать.