Его величество

Васильев Владимир Германович

Николай Павлович в мундире лейб-гвардии измайловского полка – курточке с шитым воротником и двумя бортами пуговиц – неторопливо проходил перед строем, недовольным взглядом рассматривая солдат, спрашивая их, почему так плохо держали строй, почему все его замечания, высказанные ранее, не исправили.

Остановившись возле одного из офицеров,

великий князь, выговаривая свои замечания, ущипнул его. Офицер прикусил губу. Следующим был капитан Норов.

– Ваше высочество, я щекотлив, – угадывая намерение великого князя, сказал офицер.

– Ах, мой милый, – усмехнулся Николай Павлович, взяв его за руку, – если бы ты знал, как Наполеон обращался со своими маршалами.

Норов тут же нашелся:

– Но, ваше величество, я также мало похож на маршала Франции, как вы на Наполеона.

Спустя два месяца, в ненастный день, по возвращении батальона с деревни, был назначен новый смотр.

Недовольный, что обе роты так и не усвоили приемы, на которые он указывал в прошлый раз, Николай Павлович вновь и вновь отправлял их на марш. Вконец разозлившись, великий князь подозвал к себе батальонного командира полковника Толмачева, сделал ему выговор, пообещав, если в скором времени упущения не исправят, тогда от обоих офицеров будут отняты роты.

Когда великий князь отчитывал полковника, ему показалось, что стоявший впереди своей роты капитан Норов что-то сказал с неудовольством.

Взнуздав коня, Николай Павлович направил его ко второй роте. Шапка темных, курчавых волос, широкие вразлет брови, карие глаза, стрелка усов – лицо капитана еще в прошлый раз не понравилось великому князю. Он помнил, как офицер резко ответил ему по поводу Наполеона, оскорбив самолюбивого командира.

Лошадь остановилась против строптивого офицера. Между Николаем Павловичем и капитаном Норовым простиралась большая лужа. Великий князь, ни минуты не сомневаясь, дал шпоры лошади и она, прянув в лужу, окатила Норова

грязной водой.

Поутру полковник Толмачев доложил великому князю, что капитан Норов просится из гвардии в армию. Поинтересовавшись о причине просьбы, Николай Павлович получил ответ – Норов считает себя обиженным, что великий князь ему выговаривал и обещал отнять роту.

«Сие показалось мне весьма странным. Подумав немного, отвечал я Толмачеву, чтобы он остерег Норова, что если подаст просьбу, не дождавшись случая показать мне роту в порядке, лишит меня возможности аттестовать его к чину», – вспоминал император, шагая коридором дворца. 44

44

РГИА. Ф. 1018. Оп. 1. № 28. Л. 6.

В деталях вспоминался следующий день. Полковник Толмачев снова передал просьбу Норова. Теперь он просил уволить в армию по домашним обстоятельствам и прибавлял, что готов выйти, хотя и капитаном. В поведении Толмачева Николай Павлович заметил нервозность. Позднее выяснилось, что у командира батальона утром собрались офицеры и заявили, чтобы великий князь отдал сатисфикацию Норову.

«Тогда вроде бы все уладилось, – продолжал вспоминать император. – К моему счастью приехал командир 2-й гвардейской дивизии Карл Иванович Бистром, в состав которой входила моя бригада, поговорил с офицерами. Потом было два развода, довольно исправных, роты прошли без замечаний, офицеры, в особенности Норов и Мандерштерн, не манкировались». 45

45

Там же. Л. 7.

Конец ознакомительного фрагмента.