Его высочество господин целитель
Шрифт:
Целитель говорил много и долго. Все его рассуждения сводились к тому, что настоящая магия, то есть целительская, должна быть уделом избранных и число этих избранных не должно изменяться, поскольку каждый должен занимать только свое место. Хотя бы для того, чтобы не обесценить услуги целителей и не ослабить их влияние. То, что доступно всем, стоит недорого.
Лабриано с Греллианой и некоторые другие (Горзион не стал называть имен) – исключение, подтверждающее правило. Таким никто не давал полный объем знаний, и до зрелых целителей им никогда не подняться – так и останутся недоучками. Пусть себе тратят силы на нищих, в то время как достойные занимаются исцелением исключительно самых влиятельных персон королевства. При этом мой навязчивый собеседник со значением посмотрел на меня. Я намек уловил, но виду не подал.
Технологии
Намек на то, что мой собеседник сам принадлежит к этой группе вершителей судеб, был достаточно очевиден, как и пряник в виде завуалированного предложения делать что скажут взамен на место в будущем пантеоне.
– Но прогресс не остановить. Так нам говорили в схоле.
– О да, прогресс, – издевательски усмехнулся целитель. – Его не остановить… Если ничего не делать для этого. Если все пустить на самотек.
– Но зачем останавливать прогресс? Зачем идти против законов природы и богов?
– А ты уверен, что прогресс – это именно закон природы и богов?
– Но ведь все в мире рождается, развивается, совершенствуется…
– И умирает, не так ли? А нужен ли людям прогресс на самом деле? О чем мечтает большинство из них? Почему такие длинные очереди к нам, целителям? Почему такую заботу о нас проявляют все – от короля до последнего нищего? Ответ простой. Люди не хотят умирать. Люди мечтают о бессмертии. И не просто о бессмертии, а о бесконечной юности и зрелости. Остановиться. Застыть на тридцати – тридцати пяти годах – самый, кстати, равновесный и сбалансированный возраст, пик творческих способностей и сил – и не стареть дальше. Вот чего реально хотят люди, а не абстрактных идей о прогрессе. Каждый знает о необходимости смены поколений ради этого самого прогресса. Каждый обеими руками «за», но только чтобы это не касалось его. Ему персонально, ну, может, еще его семье, дайте бессмертие. Остальные пусть своими смертями обеспечивают смену поколений и тем самым двигают общество к светлому будущему, устилают костями стариков дорогу для молодых и дерзких. Еще простой пример. Зачем реки в городах заковывают в гранит? Может быть, не стоит этого делать? Пусть себе текут свободно и вольно. А? Вот она – свобода в предельном ее понимании. Никаких ограничений. Сплошная бесконтрольность…
Мне нечего было ему ответить. Действительно. Все ради стабильности и неизменности. Кому нужны наводнения? Явно не тем, кто живет на берегу реки, это точно.
– Но как же бунт в Лопере, дрязги на границах?.. – казалось, нашел я противоречие в словах Горзиона.
В ответ он снисходительно улыбнулся – видимо, ожидал подобного вопроса – и тут же ответил:
– Кровь не должна застаиваться. Это ты, целитель, должен уже знать. Главное – не проглядеть нарыв и вовремя вскрыть, пока он не перерос в нечто большее. Понимаешь меня?
Я понимал и на самом деле не мог для себя решить, что же лучше: прогресс и явно неизбежные войны, болезни и смерти или же регулирование процессов действительно мудрыми, с тысячелетним опытом людьми, и как результат – стабильность и всеобщее благоденствие.
– История учит, что застывшее в своем развитии общество неизбежно терпит крах. Приходят варвары и…
– Какие варвары? Самое могучее государство варваров в нашем мире располагается на севере континента. Им не до развития. Четыре месяца в году у них так холодно, что они и носа не кажут
Незадолго до обеда следующего дня я узнал место нашей ночевки, и отряд остановился. Горный мастер нашел неподалеку просторную пещеру с одним входом, подобную дворцовому залу, с такими же красивыми колоннами сталактитов и сталагмитов. Разместиться решили там. Горзион, к моему восхищению, очень быстро и качественно укрепил свод и внедрил на кончики нескольких сталактитов узоры светильников, снабдив их запасом энергии на неделю непрерывного свечения. Мало того, в блоки управления он добавил контур, регулирующий яркость свечения от ночника до дневного света. Стало даже как-то уютно.
Студенты вполне неплохо перенесли переход, хотя в основном были к таким походам непривычны. Одна Лесиоза на их фоне выглядела ветераном и по-доброму помогала коллегам привыкнуть к обстановке.
Целитель занялся любимым делом – поеданием деликатесов, прихваченных с собой, а я связался с Финь Ю, рассказал ему все, что произошло, и попросил совета.
Учитель долго молчал, серьезно обдумывая мой рассказ, и наконец выдал:
– Я не могу сказать тебе четко и определенно, где истина. Скорее всего, как это часто бывает, где-то посередине. Но у людей не получается быть именно посередине. Притяжение одной из сторон рано или поздно скажется, поэтому решение может быть только лично твое. Подумай, но не спеши. Хуже будет, если начнешь метаться между полюсами. Это не пойдет на пользу ни тебе, ни делу, которому ты возьмешься служить.
– А ты, учитель, ты как считаешь?
– В том-то и дело, что я и сам пока не могу сформировать свое отношение к происходящему. Слишком долго я был оторван от своих коллег, которые давным-давно считают меня мертвым. Когда мне пришлось скрыться, еще только начинались дискуссии на эту тему. Соответственно, до твоего рассказа я не знал, чем они закончились. Если хочешь знать мое мнение… Мы – целители. Наш кругозор неизбежно ограничивается рамками профессиональной деятельности, следовательно, и понимание любой ситуации преломляется через призму человеческих болезней и методов их исцеления. Целители рассматривают общество и социум как живой, изменчивый, развивающийся и, увы, болеющий организм. Мы многое знаем о болезнях и ранах, привнесенных внешними факторами, а также о болезнях, связанных с взрослением, когда, например, рост телесный опережает рост нервно-психический. В этот период потребности уже взрослого тела не могут удовлетворяться еще неразвитой, практически детской психикой. Этим вызваны частые нервные срывы, боязнь темноты и прочие негативные последствия. Имеющиеся данные мы пытаемся экстраполировать на общество, а это только одна часть правды. Далеко не всегда отсечение больного органа, полезное для выживания человека, столь же полезно для общества. Так вот, те люди, которые стали администраторами и политиками, с моей точки зрения, перестали быть целителями. Слишком разные это области человеческой деятельности. Но… факты успешной смены профессии имеются, и они не единичны. Большего я тебе сказать не могу. Заболтался я что-то. Короче, нет у меня готового ответа. А со студентами попробуй поступить следующим образом…
Финь Ю изложил мне свою идею, которую я с энтузиазмом обещал обязательно опробовать.
Первая ночь ничего интересного не принесла. Правда, я увидел лабиринт, и на секунду на границе моего зрения мелькнула размытая тень, которую я затруднился признать реальной. То ли она была на самом деле, то ли приснилась.
День (хотя какой в пещере может быть день) я провел не без пользы, заставив шалопаев и шалопаек – кроме Леси в группе были еще две девушки – усиленно заниматься медитацией и формовать магусы. Перед сном опять провел коллективный сеанс самососредоточения, и долгожданный результат появился. Да какой! Совершенно неожиданный для меня.