Его загадочная соседка

Долгова Анна

— Да, Серег, понял. Вот теперь я понял все, — только и вымолвил Вадик.

Я отпустил его. В эту же секунду выплыла одна из девиц из гостиной.

— Смотри, Вадик, они тут мыльные пузыри пускали. Детский сад, — весело прогоготала она и выкинула обе тубы в мусорное ведро, которое уже знала где находится.

Я тяжело вздохнул и громко выдохнул, когда девица опять ускакала в гостиную.

— Ты знаешь, что делать, — произнес я, посмотрев на друга еще раз с прежней злостью.

— Все. Мы все поняли. Серег, ты извини нас. Мы же

не знали, что у тебя тут так все серьезно, — начал оправдываться Вадик, не показывая своего недовольства. Его, наверное, и не было. Это же мой друг. ДРУГ.

— Девчонки! Уходим! — крикнул он уже девицам.

Те что-то лепетали недовольное на разные лады, но я их не слушал. Только посмотрел на Леху. Он улыбался мне одними глазами. Он сразу все понял еще тогда. На стоянке. Сейчас же просто убедился. Убедился, что это далеко не пари.

Мы вышли на площадку. Мне нужно было остыть.

— Серег, ну ты попробуй еще раз что ли… Может, еще не все потеряно. Постучи к ней. Время еще не позднее. Явно еще не спит, — начал подначивать Вадик, подтолкнув толпу к лифту и оставаясь со мной наедине. — И извини еще раз. И перед ней извинись.

Мы обнялись, отвесив друг другу крепкие хлопки. Толпа уехала на лифте, а я застыл. Не знал, что делать. Постучаться все-таки?

Подойдя к двери очаровашки нерешительно, так же нерешительно постучал. Потом еще раз увереннее. Дверь не открывает. Обиделась? А если ей еще раз тюльпаны отправить? Оттает?

Не дождавшись, я двинулся к себе. Вдруг услышал, как в двери повернулся замок. Сердце заколотилось.

На площадку выглянула Машенька. Она уже была переодета в домашние шорты и футболку. Готовилась ко сну?

— Я думал, что ты уже спать легла, — тихо и глухо завел разговор.

— Да я пока дошла, — как-то с извинением произнесла девушка.

— Маш, я извиниться хотел за этих идиотов.

Девушка скрылась в квартире, но дверь не закрыла. Расценив действие в качестве призыва, пошел за ней. Переступив порог, сконфузился еще больше. Только Машенька действовала увереннее. Видно было, что она тоже напряжена, но дверь закрыла и уверенно повернула замок. Прислонилась к двери плечом, сложила руки в замок на груди. Ждет.

— Маш, извини. Я не звал их. Ты же видела все. Я не хотел, чтобы вечер вот так вот по-дурацки закончился.

Девушка слегка улыбнулась, отслонилась от двери.

— А может… Он еще не закончился? — сказано ею тихо, но довольно решительно.

— В каком смысле? — я искренне не понимал смысла ее слов.

Машенька молча подошла ко мне. Вплотную. Посмотрела мне в глаза. Потом на губы. Затем опять в глаза. Сомнение. Она борется. Борется с собой. Со страхом. Хочет, но боится?

Еще раз опустив взгляд на мои губы, обхватила мое лицо руками. Щеки стало жечь. Глаза мои пеленой заволокло от внезапно вспыхнувшего желания. Ей хватило мимолетного прикосновения ко мне, чтобы разжечь огонь.

Прикрыв глаза, девушка дотронулась своими губами до моих.

Аккуратно. Неуверенно. Но мне этого хватило, чтобы почувствовать, как ноги стали ватными. Впервые со мной такое. Я-то вдруг чего так реагирую?! Тоже боюсь?!

Боюсь. Боюсь дотронуться до нее, иначе она может опять отпрянуть. Убежать. А я доведен до предела уже. И не знаю, смогу ли справиться с этим.

Прикрыл глаза, наслаждаясь мягкими губами, которые осторожно исследуют меня. Сладкие. Даже они со вкусом клубники. Терпеть не мог эту ягоду в детстве. Но сейчас готов смаковать эти губки, втягивать ее клубничный запах.

Я только решился ее обнять, как Машенька уже отстранилась. Но руки так и обхватывали мое лицо. Заботливые руки. Нежные руки.

— Маш. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Боюсь, одним поцелуем дело не закончится, — проговорил я тихо, глядя в глаза, в которых увидел насмешку.

— Я хочу, чтобы вы оказали мне первую помощь. Длительный перерыв нуждается в экстренном разрешении проблемы, — уверенно, но тихо произнесла очаровашка, что было весьма неожиданным на контрасте с ее движениями.

Это был призыв и я не собирался отступать. Да что там отступать!

Я набросился на нее, словно голодный волк на жертву. Впился в нее губами, будто в последний раз. А кто скажет наверняка?! Может и последний!

Целовал ее страстно, проталкивая в ее рот язык. Желаю все ощупать и исследовать, пока разрешили. Внезапно, Машенька стала отстраняться.

— Маш! Ты, правда, готова?! — спросил я на выдохе, сам отстраняясь немного от нее.

Девушка замешкалась, пару раз быстро и судорожно выдохнула.

— На все сто! — быстро выкрикнула очаровашка и кинулась ко мне, обхватив мою шею руками.

Я опять впился губами в ее губы. Страсть охватила нас обоих. Да так сильно, что мы покусывали друг друга, одновременно сплетая языки. Я крепко обнял ее, в то время, как она начала слегка царапать мне плечи через футболку. Спустил руку на ягодицу, крепко сжал ее и застонал. От злости, от нетерпения. От вожделения. Мало.

Просунул руки под ее футболку. Хотел чувствовать ее. Чувствовать ближе. Ощутить мягкость кожи. Обхватил шею, задирая футболку. Гладил спину, перебирал ей позвонки. Вдруг нащупал непонятные шероховатости. Они были по всей спине. Небольшие, но довольно чувствительные. Машенька не реагировала на мои прикосновения к ним. Значит, ей не больно. Хотя…

Мне уже все равно. Во мне проснулся зверь. Тот, который еще никогда не давал о себе знать.

Глава 28

Стою перед зеркалом. В футболке и шортах. Смотрю на себя оценивающе. Хочется закричать. Мне далеко до этих расфуфыренных куриц. Вроде и фигурой не обижена. И в форме себя стараюсь держать пробежками. А ему все равно вон чего подавать нужно. Тупорылых профурсеток видной наружности, но с низкой социальной ответственностью. Злюсь.

Злюсь на себя.