Его замечательная, мурлыкающая пара

Донер Лорен

Вместо того чтобы позволить ей создать пространство между их телами, Антон жестче прижался к ней.

— Я чувствую запах твоего возбуждения.

— Я имела в виду, что мокрая после душа. — Сердце забилось быстрее, и она задрожала. — Ты…

— Ты меня хочешь, — прервал он, скользнул руками по бедрам, ладонями погладил изгиб ее спины, потом согнул пальцы и твердо обхватил за попку. — Так же, как я хочу тебя.

Шеннон задохнулась и толкнула сильнее, но не смогла сдвинуть стену из плоти, тесно пленившую ее в клетке своих рук.

В

то время как она мужественно пыталась сдержать стон, угрожавший сорваться с губ, он опустил лицо и уткнулся в ее горло.

Горячее дыхание защекотало ее, горячие губы коснулись сверхчувствительной кожи под ухом. Сначала его губы были мягкими, дразнили, потом он резко укусил ее и зарычал.

Раскаленное добела желание вспыхнуло в ее разуме, лишая возможности мыслить, пока её тело горело для Антона. Колени подогнулись, но мужчина удержал ее, не позволив соскользнуть по его телу.

Он удерживал ее на месте, чтобы снова укусить, только чуть ниже горла, и почти боль заставила Шеннон вскрикнуть.

— Антон? — прервал их громкий мужской голос. — Я принёс ужин.

Зубы, прикусившие кожу, ослабили хватку и Антон отодвинулся.

— Ты не мог выбрать худшего времени, Джон. — Он поставил Шеннон на ноги и развернулся, шагая между ней и дверью.

— Извини, мужик. — Парень больше забавлялся, чем каялся.

Шеннон пошатнулась от физического взаимодействия, которое они только что разделили, и подняла руку, чтобы потереть влажное пятно на шее.

Она уставилась на голую спину Антона, пока он, казалось, пытался скрыть ее от принесшего ужин.

Она подняла взгляд и увидела на плечах Антона красные отметины. Это она оставила их, когда держалась за него. Эти полумесяцы появились от ее острых коготков.

Ранки не кровоточили, но определенно были заметны.

— Оставь поднос за дверью и проваливай. — Антон остановился рядом с Шеннон.

— Так это правда, что она оборотень из семейства кошачьих. — Что-то металлическое и тяжелое звякнуло о стекло. — Мисти болтает направо и налево, что ты решил опробовать одну. Я не поверил.

— У Мисти слишком большой рот. Ты должен напомнить ей, не трепать языком. Или я это сделаю сам.

Тишина в комнате стала звенящей. Шеннон наклонилась вправо и уставилась на белокурого парня размером с гору, который стоял неподалеку.

Он носил джинсы и красную футболку. Руки скрещены на груди, глаза не отрывались от пола, а голова склонена настолько, что подбородок касался груди.

— Понял, — тихо сказал он. — Мне очень жаль. Она моя сестра, но она еще молода.

— Я позволил ей работать здесь, но мне не нужно, чтобы о моей личной жизни распространялся каждый в стае. Черт возьми. — Антон поднял руку, пальцами расчесывая свои черные локоны. — Если из-за этого моя задница пострадает, то я разозлюсь.

— Мне жаль, — пробормотал блондин, а затем глянул вверх, показывая милые карие глаза. — Я постараюсь все исправить. Не думаю, что это будет трудно.

— Ты

с моими родителями знаком? — Антон махнул рукой в свою сторону. — Я до сих пор отчитываюсь перед ними.

— Твой отец…

— Он не тот, кого я боюсь, если он узнает. — Антон взглянул через плечо, встретив взгляд, Шеннон и громко вздохнул. — Верь мне, когда я говорю, что мы не хотим встречаться с моей матерью и объяснять, почему ты здесь.

— Ты боишься своей мамочки? — не удержалась Шеннон. Она усмехнулась, забавляясь, что кто-то его размеров и возраста боится, что мать не одобрит то, что он сделал. — Тебе достанется за то, что встречаешься со мной?

— Я ухожу. — Блондин засмеялся. — Ох, мужик, удачи. Я позабочусь о Мисти.

Хлопнула дверь, оставляя их снова один на один.

Глаза Антона опасно сузились и улыбка Шеннона исчезла. Очевидно, она была единственной, кто способен оценить свое чувство юмора.

Когда он повернулся к ней, она отступила, сохраняя между ними расстояние.

— Моя мать сука, — он сделал паузу. — Во всех смыслах этого слова. Она альфа-самка и отвечает за всех самок стаи.

Шеннон позволила себе осознать его слова, за осознанием пришел страх.

— Что она со мной сделает, если появится здесь?

Вопрос заставил его нахмуриться.

— Ничего.

Она ему не поверила. Что-то в его глазах опровергало сказанное, и она озвучила свои сомнения:

— Серьезно, не вешай мне лапшу на уши, Антон. Стоит ли мне опасаться твоей матери?

Он колебался на мгновение дольше положенного.

— Мой отец не позволит ей преследовать того, кто под моей защитой. Если она узнает о том, что я скрываю, кого она считает врагом, я просто поговорю с отцом.

— Мне и, правда, следовало остаться у своей мамы.

Он сократил разделяющее их пространство, руки обвили ее предплечья.

— Нет. Я хочу знать, что ты в безопасности.

— Мне было бы там хорошо. — Она не упоминала отчима или то как ненавидела, когда тот смотрел на нее как на сексуальный объект. Кроме того, она беспокоилась, что он сможет узнать, правду о ней. По какой-то причине она не могла понять, почему ее мать любила идиотов, но Шеннон очень не хотела создавать проблемы в их отношениях. — Я получу зарплату и перееду на новое место. Кроме того, у меня есть работа, и я не могу позволить себе уволиться, а это именно то, что произойдет, если я не выйду на работу завтра.

— Ты позвонишь, и скажешь что заболела, пока все не закончится, и я не позволю тебе уйти из своего логова. Я также найду оборотней, тех, что не из моей стаи и разберусь с ними. Ты можешь не понимать этого, но они знают о тебе. Они объявили охоту.

— Что это значит?

— Это значит, что они не остановятся пока не найдут тебя или пока я не покажу, что достану любого, кто осмелится навредить тебе.

Ошеломленная, она уставилась на него:

— Достанешь?

Его глаза потемнели, становясь почти черными.