Его запрет
Шрифт:
Я хочу умереть!
– Тогда идем в дом, – мужчина кладет ладонь мне на талию и чуть приобнимает. – Сдам в заботливые руки старшего брата, – он фраза за фразой убивает меня. И не понимает, как делает больно.
Мне хочется плакать, но вместо этого я спрашиваю с надеждой в голосе:
– Ты закончил дела и вернулся?
Слава хмурится, я точно сказала что-то не то.
– Да нет, забыл мобильник. А без него как без рук, – он открывает дверь. – Заходи, холодно. У тебя платье открытое.
Я вхожу в помещение первой и стараюсь затеряться
– Так, всем тихо, – просит Наташка – староста нашей группы. – Если вы мне скажете номер телефона, я наберу, и мы услышим звонок, – добавляет она деловым тоном.
– Давай я сам, – Слава забирает из ее рук телефон и набирает цифры. Несколько секунд тишины, и слышен настойчивый звон.
– Под стол упал, – скалится в улыбке Наташа и опускается на колени. Естественно, она это делает грациозно, не отводя взгляда от Славы и отклячив задницу.
И Слава ей улыбается. Мне он никогда так не улыбался. Это улыбка, предназначенная красивой женщине.
– Вот сушка! Баранка дырявая! – шипит Юлька. – Ты посмотри на нее.
– Хватит, – шепчу я в ответ и отворачиваюсь. Меня натурально тошнит. От зрелища или выпитого алкоголя – я не понимаю.
– Плохо? – уточняет подруга. Я киваю и несколько раз сглатываю горечь, собравшуюся во рту. – Лиз, а это еще кто? – спрашивает она у меня. Трогает плечо. – Это что, та… из машины?!
Я резко оборачиваюсь. Юля не ошиблась, к стеклянной двери по деревянному настилу идет девушка Славы – Оксана. Да, так он ее называл. Она свободно входит в дом, здоровается со всеми.
Женский голос звучит гулко в моей голове. Перед глазами плывет, желудок скручивает, и я бегу в туалет. Плотно закрываю дверь, проверяю замок и склоняюсь над раковиной. Мне плохо. Очень плохо! Слезы обжигают щеки, оставляя черные потеки косметики, я едва сдерживаю себя, чтобы не закричать. Включаю ледяную воду. Тщательно смываю тушь и подводку. Но не помогает. Стало только хуже. Из отражения на меня смотрит страшилище с красными глазами, а в душе жуткая тяжесть, от которой подгибаются колени.
Брат был прав. Этот день рождения я запомню на всю жизнь.
Глава 2
Больно.
Говорят, время лечит, но я все равно чувствую боль остро-остро.
Она не проходит. Как не проходит унижение и одиночество.
Кажется, что я одна в этом мире. Хотя мои ощущения не так и далеки от правды.
Кто у меня есть? Брат. Только он беспокоится и заботится обо мне. И еще наша помощница Ирина. Добрая и спокойная женщина. Я бы хотела иметь такую маму, а не ту, что дал мне бог.
О моем совершеннолетии мама вспомнила на следующий день после праздника. Пришла к воротам дома, кричала, что я неблагодарная дочь и могла бы пригласить в дом и накрыть стол. Ведь она шесть часов меня рожала – страдала. Но я не верю, что мама
Гость был один. Он принес мне шоколадку, а маме – вино, сочувственно улыбался и обещал помочь, если нам потребуется помощь. А спустя месяц он стал жить у нас и сразу почувствовал себя хозяином в доме. А меня это жутко злило. Он пил, скандалил, пытался поднимать руку на нас. Мама его выгнала, но через пару недель привела нового гостя. И гости стали сменяться все чаще и чаще. Если бы Марк не вырвал меня из этого ада, наверное, я сама сейчас приходила бы под ворота его дома и просила денег. Так что брат и есть весь мой мир.
На следующее утро после празднования дня рождения я просила Марка уехать сразу, как только мы проснулись. Вернуться домой. Быстрее все забыть. Но пришлось задержаться. Проводить гостей, оплатить коттедж.
И дома не стало легче. Даже от рассказа Юли, что Слава поругался со своей подругой и они сразу уехали.
На второй день мне просто захотелось вырваться из четырех стен. Занять себя хоть чем-то. Я вызвала такси и договорилась с подругой прогуляться по торговому центра. Юля была бы не Юля, если бы она не опоздала.
«Лиз, тут такое… в общем, я задержусь. Э-э-эм, минут на сорок. Родители взялись ругаться из-за моего будущего. Никак не могу сбежать. Выпей пока чего-нибудь вкусненького в кафе. Съешь пироженку», – она прислала голосовое сообщение. И все это таким заискивающим тоном, что невозможно обижаться.
Я: «Хорошо. Но с тебя помощь с задачами по вышке», – надиктовала и отправила в ответ.
Юля: «Без проблем».
Я: «Жду, как Хатико».
Юля: «Все, больше не могу голосом, – прислала подруга обычное сообщение. – Кстати, о Хатико. Твой Сережа меня достал. Пишет по десять раз в день».
Я: «Он не мой. Тем более если он пишет тебе».
Юля: «Нет, твой. Он спрашивает, куда тебя лучше пригласить и что за козел был на празднике. Это не мои слова – Сережины. Надеется, что Слава твой дядя. Можно я его разочарую и скажу, что это твой любовник?»
К сообщению она добавила кучу ржущих смайликов.
Только вот мне не смешно.
Я: «С ума сошла? Нет!»
Юля: «А что такого? Пусть парень понимает, что ты занята. Или ты все же хочешь попробовать с Сережей?»
Я: «Нет, ничего я не хочу».
От досады я даже телефоном хлопаю о столешницу. Я ведь пыталась забыться, отвлечься, а Юлька как специально!
Я отпиваю капучино и смотрю на экран мобильника. Тишина. Подруга или обиделась, или ссора родителей переросла в скандал.
Динь.
Я вновь беру в мобильник руки. Если Юлька заведет старую пластинку про опыт, мы точно сегодня поссоримся!
Вячеслав Сизов: «Брат рядом?»
Я осматриваюсь испуганно. С утра в торговом центре было немноголюдно. Казалось, я увижу мужчину на за спиной.