Его запретная пара
Шрифт:
— Прости. Я не знала, что ружье заряжено настоящей пулей, а не зарядом с транквилизатором.
— Чушь кошачья, елы-палы! — Аленка аж подпрыгнула на месте, посмотрела на меня: — Ты же ей не веришь? Артур еще до нажатия на курок крикнул предупреждение. Она знала, что делала.
Я посмотрела в карие глаза Жанны. Ни капли раскаяния. Она будто бы ждала, что я ей не поверю, что начну унижать, пользоваться положением. Меньше меня раза в два по комплекции, она сейчас была таким комком негативных чувств, что хватило бы на
Неужели это все из-за нашего разного детства?
Легче всего было сейчас пойти по ожидаемому пути: разругаться в пух и прах с сестрой и записать в ее вечные враги. Но для меня есть святые вещи. Вадим всегда говорил, что с посторонними можно сойтись и разойтись, а с членами семьи так нельзя. На своего нельзя насмерть обижаться, что бы он ни сделал. Можно спорить, ругаться, выяснять правду, но никогда навсегда не расставаться. Вот что значит семья. Она неразлучна.
А сестра — это семья.
— Жанна просто поздно услышала, что сказал Артур. Она уже нажала на курок.
— Бред, елы-палы! — уперла руки в боки Аленка.
Я твердо посмотрела на медоедку:
— Не бред. Так как нам выпустить Жанну?
— Никак, елы-палы! — Медоедка сложила руки на груди и посмотрела на меня волком.
— А если я не имею никаких претензий и письменно это подтвержу?
— У нас все равно есть как минимум один раненый сверх, а как максимум — труп, елы-палы! Все зависит от того, выживет ли пума.
— Хорошо. Зайду с другой стороны. Кто должен судить Жанну?
Медоедка сощурила один глаз и поджала губы, несколько секунд не отвечала, но, видя, что я не отстану, с тяжелым вздохом призналась:
— Клан, елы-палы.
— Клан во главе с главой?
Медоедка посмотрела на потолок. Обсуждать это она явно не хотела.
— Хорошо, я узнаю у других. — Я медленно развернулась в сторону выхода.
И тут медоедка заговорила голосом противной старушки:
— Когда выбирают главу клана, принимают свод внутренних правил, елы-палы.
— А если главы нет, то и свода нет, так?
Аленка строго посмотрела на меня, с давлением произнесла:
— Лучший вариант — оставить Жанну в заточении до выбора главы и принятия внутреннего свода правил и вынести решение, елы-палы.
— Но тогда дата конфликта будет раньше даты принятия этого свода. Это юридически неправильно.
У медоедки вместо ногтей резко вылезли черные когти.
— Тогда правильно отдать твою любящую сестренку под решение всех глав клана! Они-то церемониться с убийцами не станут, елы-палы!
Аленка злилась, значит, лазейка действительно была. И она как раз заключалась в том, что если я откажусь от претензий к Жанне, а у клана кошачьих еще нет этого принятого внутреннего свода, то можно все свести на нет. Если я права, то я сейчас смогу вытащить сестру из этой клетки в тепло.
Я медленно обошла куб под двумя пристальными взглядами.
— Не вижу замка. — Я посмотрела на медоедку.
— И не увидишь, елы-палы. Клетку могут поднять только десять взрослых сверхов, иначе в ней не было бы никакого смысла.
Похоже, без помощи кошачьих мне не обойтись. Мне нужно десять сверхов на моей стороне.
Я посмотрела на Аленку, она тут же переполошилась:
— На меня даже не смотри, елы-палы. Я этой поганке помогать не собираюсь.
Я мельком глянула на Жанну. Брюнетка не сводила с меня взгляда, и в нем не было ни капли благодарности. Так смотрит зверь. Стоит выпустить — он набросится на тебя.
Я встряхнула головой.
Мы теперь семья. А семья своих не бросает.
Что ж, надо как-то уговорить десятерых котов быть на моей стороне. Задача архисложная, учитывая мое положение, но не невозможная.
Один кот нашелся быстро. Муженек Жанны поджидал у выхода вместе с охранником и тут же кинулся ко мне:
— Диана, она беременна. Прошу тебя…
Я посмотрела на него так, что он запнулся.
— Мне нужно собрать десятерых сверхов, чтобы поднять клетку. Как понимаю, один есть?
— Андрей. В твоем полном распоряжении.
— Эй! Не положено! — вмешался в разговор охранник. — Клетку нельзя трогать. Выпускать нельзя.
— Кто сказал?
— Глава.
— Кто глава?
— Ну… Временный… Яр? Раз Артур того самого.
— А я тоже претендую на пост главы. Не знал?
— Н-нет. — Охранник даже заикнулся.
— Теперь знаешь.
Я повернулась к мужу сестры:
— Андрей, у тебя есть надежные друзья, готовые помочь? Мне нужно еще девять сверхов.
Блондин решительно кивнул и тут же умчался.
Аленка громко цокнула языком, вышла из-за двери и скептически посмотрела на меня:
— Спорим, Андрюшу никто не поддержит, елы-палы?
— Посмотрим.
Как оказалось, медоедка как в воду глядела. Через десять минут новоявленный свояк появился всего с одним другом, мрачный и расстроенный.
— Второй тоже есть. Максим.
Я кивнула высокому шатену. Он заинтересованно посмотрел в ответ.
— Слышал, твоя тигрица хороша.
— Так и есть, — блефовала я, не моргнув глазом.
Медоедка икнула.
Я сама удивлялась своей уверенности. Просто внутри меня зрело ощущение, что надо действовать блицкригом. Малейшее промедление или слабина — и я проиграла. Пока Артур в больнице, пока Яр борется с самим собой, я смогу спасти сестру, если буду действовать напролом.
Шатен игриво подмигнул, а я постаралась выдержать флирт с непробиваемым выражением лица. Наверное, он думает, что я без труда определяю, кто его кот. Что я теперь одна из них. И пусть пока он верит в это, другие тоже верят.